Волох стукнул себя ладонью по лбу: черт побери, нужно найти приют для Зигу, явившегося нежданно–негаданно накануне столь важного дня. О его ночлеге следует позаботиться в первую очередь.
— Ты абсолютно уверен в этом месте? Смотри, чтоб не влипнуть в историю.
— Но раз доверил мне всю подготовку… — обиженно проговорил тот, на этот раз стараясь сдержать раздражение, — тогда доверься и в остальном!
— Если бы дело заключалось только во мне. Товарищ прибыл для проверки… — И Волох сразу же понял, что слова его звучат неубедительно.
Кику сделал вид, будто что‑то уронил на землю и теперь ищет, скорее всего для того, чтоб не встречаться с ним взглядом.
— Но куда, к кому именно? — пошел напролом Во–лож — Всего одна ночь… Чтоб никакой слежки, чтоб сыщики, напротив, окончательно сбились со следа.
— Короче говоря: к девушке! — быстро ответил Кику. — Устраивает? Ничего другого в такой час предложить не могу.
— К девушке?
— Да, к Виктории… Я сам даже не зайду.
Больше пекарь не проронил ни слова, и Волох в конце концов вынужден был признать, что другого выхода нет, предложение Кику все же было самым подходящим. Куда, в самом деле, девать этого Зуграву в столь поздний час? Уже давно наступила ночь.
Сделав большой крюк, они оказались на узкой улочке, «тянувшейся параллельно парку, прошли несколько кварталов и остановились под густой кроной дерева, растущего перед мрачным домом, похожим в темноте на средневековый замок. Прямо перед ними была узкая лестница. Несколько минут они стояли не шевелясь. Кику велел подождать, огляделся вокруг…
— За мной! — подал он наконец команду.
— Значит, «Три минуты против третьего рейха»… — внезапно прошептал Зуграву, и в голосе его послышалось легкое недоумение.
— Чему тут удивляться? — быстро отозвался Волох! — Нарочно хотел, чтобы фраза воодушевляла, звучала, как лозунг…
— Нет, нет, все в порядке, — ответил Зуграву, однако чувствовалось, что он по–прежнему думает о чем‑то своем.
Они неслышно поднялись по лестнице, которая тянулась вверх узким серпантином, пока не оказались перед невысокой дверью, скрытой густыми ветвями ореха.
Кику приложил ухо к замочной скважине, долго прислушивался, затем легонько постучал кончиками пальцев. Дверь тут же отворилась. Они вошли в крохотною переднюю, однако Кику оставался на лестничной площадке.
— Не валяй дурака, проходи! — шепнул Волох, прижимаясь спиной к косяку двери и пропуская пекаря вперед.
Тот снял с головы шапку, зачем‑то хлопнул ею о колено.
