— Нужно накрыть караваи! — встревоженно воскликнул кто‑то.
— Это еще зачем? — Невысокий, щуплый человек возбужденно вскочил на ноги. — Не нравится, что ли, как испекли?
— Помолчи, Кику! Хлеб отличный, только слишком щекочет ноздри, — шутливо бросил еще кто‑то.
— Тогда зачем его прятать? Невзначай подумают, что куплен не на честно заработанные деньги, и захотят отнять! — слегка повернувшись в сторону Кику, проговорил кельнер. — В случае тревоги быстро накроем на стол и примемся отмечать серебряную свадьбу хозяйки, А вот и сама невеста! — Он указал на женщину явно городского вида, одетую между тем по–деревенски — она была в ярком цветастом фартуке и низко повязанном платочке.
— Буду рада гостям… — расцвела женщина в доброй, приязненной улыбке.
Взяв со стола буханку, хозяйка протянула ее сидевшему рядом человеку.
— Не меньше восьмисот граммов, — проговорил тот, по–хозяйски подбросив хлеб на ладони.
— У нашего Гаврилэ, как всегда, вместо рук весы. Тогда тебе и делить: буханку на восемь ртов.
— Дай бог здоровья хозяйке! Только где же твой суженый?
Каждый из находившихся в комнате принялся жадно жевать. Изо ртов густо повалил пар — казалось, дымится теплый, свежий хлеб, хотя причина была другая: в доме не топилось.
— Ничего нет слаще хлеба! — раздался голос Илоны. — Добрый мастер выпек этот каравай, золотые у него руки!
— Подождите, несем котел с супом! — раздался мужской голос, и откуда‑то из темноты, неся перед собой пузатый казан, появился худой, гибкий, как хворостина, человек. Он был в домашней куртке и в таком же, как у хозяйки, фартуке.
— Кажется, фасолевый суп! — принял кто‑то из его рук чугунок.
«Похоже, я где‑то видел его», — наморщив лоб, подумал пекарь.
— Хлеб без вареной пищи сытости не дает! — Человек удалился, чтоб тут же вернуться с горкой мисок, в которые принялся разливать суп. — Угощайтесь на здоровье, пусть пойдет на пользу, — слегка картавя, добавил он, — Вам всегда нужно быть здоровыми…
— Вам, между прочим, тоже не мешает поесть. Присаживайтесь с нами, — глядя в изможденное лицо хозяина, проговорил Кику.
— Нет, нет, только переводить добро… У вас — другие заботы, вам и нужно в первую очередь…
Где же все‑таки Кику видел его? Теперь он заметил и ермолку на голове хозяина, из‑под которой спадали на виски жесткие курчавые волосы. Человек по–прежнему суетился у стола, разливая суп и раздавая миски.
— Никакого другого суженого нашей хозяйке не требуется! Но где, скажите на милость, вам удается прятать его? — взглянув в сторону хозяйки, пытливо спросил он.
