– Или твоя смерть, дьявол! – вскричал Велизарий, бросаясь к нему с обнаженным мечом.
Не рука византийца тотчас опустилась, – так спокойно и насмешливо глядел Цетег ему прямо в глаза.
– Что означает твоя улыбка? – спросил он.
– Сострадание к тебе: если бы ты нанес мне удар, то погиб бы.
– Я погиб бы? Скорее ты!
– Я, конечно, но и ты со мною. Неужели, ты думаешь, я так безумен, что пришел в пасть льву, не оградив себя? Знай, что, уезжая из Рима, я вручил запечатанный пакет преданному мне начальнику отряда. Сегодня он должен распечатать его. Если завтра не явлюсь в Рим невредимым, он приведет в исполнение все, написанное там. А написано там вот что…
Он подал Велизарию свисток, и тот прочел:
«Я пал жертвой тирании Византии. Отомстите за меня, призовите назад готов. Требую этого во имя вашей клятвы. Лучше варвары, чем коварный Юстиниан. Держитесь до последнего человека. Предайте город скорее пламени, чем войску тирана».
– Итак, видишь, что моя смерть не откроет, а навсегда закроет перед тобою ворота Рима.
С гневом, но вместе и с удивлением взглянул Велизарий на этого человека, который в его же лагере осмелился предписывать ему условия.
– Говори свои условия, – сказал он, наконец.
– Чтобы остаться независимым от тебя и императора, я должен сохранить власть над Римом. В виду этого правый берег Тибра, а на левом Капитолий и вся южная стена до ворот святого Павла включительно должны оставаться в руках моих исаврийцев и римлян. Остальную же часть левого берега Тибра займешь ты.
– Недурно, – засмеялся Велизарий. – ведь этак ты в любую минуту можешь вытеснить нас из города или вогнать в руку. Нет, конечно, я несогласен.
– В таком случае готовься к войне со мною и готами под стенами Рима.
Велизарий вскочил и прошелся по палатке.
– Подожди еще, префект, я подумаю, – сказал он, наконец.
– Хорошо, до вечера. С восходом солнца я уезжаю в Рим.
Через несколько дней войско Велизария торжественно вступило в Рим.
Между тем все находившиеся в Италии войска готов собрались под Равенной под предводительством двух полководцев – короля Витихиса и герцога и Гунтариса Вельзунга. В Равенне начальствовал седой граф Гриппа, старый товарищ по оружию Теодориха и Гильдебранда. Он не открыл городских ворот ни одному, ни другому из соперников, а с обоими открыл переговоры. В одно и то же время из двух различных ворот города выехало два посольства: одно – к Витихису, другое – к Гунтарису. Вопреки обычаю, оба соперника не только не сообщили своим приближенным, чего требуют осажденные, но, напротив, приняли все меры, чтобы войска не узнали этого: оба отправили эти посольства обратно под вооруженным конвоем, который должен был довести их до самых ворот Равенны, не допустив их говорить дорогой с кем-либо из воинов.
