Десять дней уже тянется осада Неаполя. Каждый день Тотила и Улиарис сходились на совещание в башню Исаака у Капуанских ворот.
– Плохи, плохи наши дела, – говорил Улиарис на десятый день. – С каждым днем все хуже. Кровожадный Иоганн, точно барсук, подкапывается под замок Тиверия, а если он его возьмет, – тогда прощай, Неаполь! Вчера вечером он устроил окопы на холме над нами и бросает теперь зажигательные стрелы нам на головы.
– Шанцы надо уничтожить, – как бы про себя заметил Тотила.
– Гораздо больше этих стрел вредят нам «воззвания к свободе», которая целыми сотнями перебрасывает Велизарий в город. Итальянцы начинают уже бросать камнями в моих готов, если это усилится… Мы не в силах с тысячью воинов отбиваться от тридцати тысяч Велизария да еще от других тридцати тысяч неаполитанцев внутри города… А что, от короля нет известий?
– Ничего нет. Я послал сегодня пятого гонца.
– Слушай, Тотила. Я думаю, нам не выйти живыми из этих стран.
– И я также думаю, – спокойно ответил Тотила, отпивая глоток вина из стакана.
Когда на следующее утро Улиарис поднялся на стену города, он в удивлении протер себе глаза: на шанцах Иоганна развевался голубой флаг готов. Тотила ночью высадился в тылу неприятеля и внезапным нападением отбил холм. Эта смелая выходка взорвала Велизария. Но он утешал себя тем, что сегодня же явятся его четыре корабля, и тогда безумный мальчишка будет в его руках.
Действительно, вечером, при заходе солнца, корабли появились в виду гавани.
– Восходящее солнце увидит их уже в гавани Неаполя! – с довольной улыбкой сказал Велизарий.
Но на следующее утро, едва он проснулся, к нему вбежал начальник его стражи.
– Господин! Корабли взяты!
Велизарий в ярости вскочил.
– Умрет тот, кто говорит это! – вскричал он. – Кем они взяты?
– Ах, господин, да все тем же молодым готом с блестящими глазами и светлыми волосами!
– А, Тотила! снова этот Тотила! Хорошо же, не порадуется он. Позови ко мне Мартина!
Через несколько минут вошел человек в военных доспехах. Но видно было, что это не воин: вошедший был ученый математик, который изобрел осадные машины, бросавшие со страшной силой камни на очень далекое расстояние.
– Ну, Мартин, – встретил его Велизарий, – теперь покажи свое искусство. Сколько всех машин у тебя?
– Триста пятьдесят.
– Заиграй на всех сразу.
– На всех! – с ужасом вскричал миролюбивый ученый. – Но ведь среди них есть и зажигательные. Если пустить в ход и их, то от прекрасного города останется только куча золы.
