Она бросила взгляд в сторону беззаботно спящей Нади и сказала вслух:
— Ладно, живи, любительница секса.
При этих словах Надя, недовольно кряхтя во сне, перевернулась на другой бок, а темное пятно, притаившееся над ней, слегка сместилось по направлению к окну.
Автобус нагнал Ксению, когда она прошла уже целых две остановки, решив, что ехать ей не суждено. В автобусе было душно, почти невыносимо. На сидении у окна Ксения увидела молодого человека, которого запомнила по истории с нарисованным на запотевшем стекле троллейбуса сердечком. Он, как и тогда, слушал плеер и читал книгу. «Значит, тоже студент, из общежития едет», — решила Ксения и во избежание эксцессов вышла на ближайшей остановке, прилично не доехав до института.
Все пятнадцать минут прогулки до института Ксения безуспешно старалась отвлечься и подумать о чем-нибудь постороннем — мало ли тем для раздумий и разговоров. Но что может быть сложнее сосредоточиться на чем-либо, когда обстановка всеми возможными способами старается этому помешать. Вот у шедшей рядом женщины телефон зазвонил мелодией из Sex And The City и она долго копалась в сумочке, пока не нашла аппарат и не ответила на звонок. Вот навстречу идет парень, смешно улыбается, в ушах наушники. У него расстегнута кофта, которая развевается на ветру. Под кофтой — красная футболка Sex is my destiny. Вот аптека, где в витрине разместилась реклама презервативов — Ксения как-то раз даже заходила в нее, чтобы купить капли от насморка. Чуть подальше — секс-шоп, на вывеске которого изображен кролик не совсем здорового розового цвета, в него бы она не зашла ни за что в жизни, даже если бы вдруг началась ядерная война, а вход в укрытие был через этот самый магазин.
— Фу, противно даже! — произнесла она, проходя мимо.
Опаздывать на лекцию Ксении не хотелось. Все-таки она не Надя, которая прекрасно может обойтись и без стипендии, кое-как уговорив преподавателя на экзамене поставить «тройку» за красивые глазки.
Подумав об этом, Ксения прибавила шаг. В ее висках застучал пульс, даже кулаки были сжаты — и от негодования по поводу секса, о котором она не хотела думать, хотя мысли эти постоянно любыми путями проникали в голову, и от недовольства самой собой.
«На всякую ерунду отвлекаешься, Ксюша, а ведь потом будешь жалеть, что проторчала столько в общаге, разглядывая проклятое пятно, и опоздала на занятия. Ай-ай-ай, Ксюша, какая плохая девочка, отругать тебя надо как следует, и наказать».
