Хлопнула дверца, заскрипел под подошвами снег — из машины вышел человек и шел к забору, вернее к калитке. Подошел, потоптался, подергал за ручку и постучал: раз, другой. Постоял с минуту и с силой грохнул в створку кулаком, так, что старое дерево задрожало. Егор даже обалдел слегка — ничего себе бандиты пошли, в дверь стучат, точно гости дорогие, кому сказать — не поверят. Всмотрелся в темноту, но больше ничего не происходило, и человек был один, из машины больше никто не вышел и признаков жизни не подавал, но это ровным счетом ничего не значило.
Пришелец снова забарабанил в створку, Егор, как и планировал, перемахнул через забор, только двинул не к оврагу, а вдоль старых штакетин, держался в тени, слился с ней. Пробежал несколько метров, присел у колеса внедорожника, приподнялся, глянул в окна, но без толку: тонировка, что внутри — не разглядеть. Прополз под днищем машины и оказался у человека за спиной. Высокий, крепкий, в куртке с капюшоном, джинсах и высоких ботинках, он еще погремел кулаком в створку и успокоился. Постоял, приподнявшись на носки и заглядывая через забор, развернулся и потопал к машине. Егор проскользнул к забору, вжался спиной в доски и осторожно, чтобы, не дай бог, чего не скрипнуло под ногами, пошел к калитке, не сводя глаз с темного силуэта машины. Звякнуло что-то негромко, щелкнуло, и в глаза ударил бешеный белый свет, Егор зажмурился и рефлекторно поднял руку, заслоняясь от вспышки. Дальний свет фар бил в глаза, Егор чувствовал себя мухой, что поймали на булавку, перехватил нож обратным хватом и приготовился к броску, и даже глаза закрыл, весь обратился в слух. Хлопнула дверца, заскрипел снег под ботинками, Егор повернулся на звук, закрывая слезящиеся от света глаза.
— Здоро́во, Чалов, — раздался приглушенный и, надо сказать, слегка испуганный голос, — вижу, ты меня не узнал. Значит, я буду богатым. И нож убери, дурак.
Руки разжались сами собой, нож упал в снег. Свет погас, Егор заморгал беспомощно и смотрел, бестолково щурясь на приближавшегося человека, вглядывался в его лицо. Бледное, но довольное, даже в темноте видно, длинное, с темной прямой челкой, глаза чуть прищурены, губы кривятся — Егор даже отшатнулся, точно призрак увидел, сущность бестелесную из прошлой жизни. А сущность стояла напротив и знакомо улыбалась, знакомо и ехидно, у Егора аж дух перехватило.
— Романыч, — пробормотал он, — черт, я тебя не узнал. Сдуреть, я уж думал…
