Развалился на сиденье, запахнул «маскхалат» и прикрыл глаза с таким видом, будто надоело ему все до чертиков, и больше всего сейчас хочется поехать домой, накатить водки грамм сто и лечь спать, и спать сутки, не меньше.
Охранника одолевали те же мечты, он вывалился из будки и сонно таращился на «Скорую», на заспанного врача и насупившегося водителя. Здоровый, как слон в попоне, красномордый дядя глянул на номер «газели», на покрытое сеткой трещин лобовое стекло и подошел к Роману.
— Открывай, — зевнул тот, — новенького привезли, свежатинку. Псих отменный, качественный, ваш клиент. Давай быстрее, он мне надоел.
Охранник не торопился, разглядывал помятый бампер, дыру вместо фары, вдавленную решетку радиатора, насладился зрелищем и выродил, наконец, буркнув недовольно:
— К кому? По какому вопросу? Ваши к нам не ездят. Без разрешения главврача пропустить не могу.
Ага, без разрешения он не может, а времени, между прочим, шестой час утра. Можно подумать, что главврач круглые сутки сидит у себя в кабинете и ждет, когда в его владения очередного психа привезут и сам познакомиться выйдет. Но Роман по этому поводу нервничать не стал, зевнул еще раз, уже искренне, достал из внутреннего кармана спецухи какие-то бумажки, поглядел в них с умным видом, пошелестел и заявил:
— Ладно, уговорил, мне же легче. Я сейчас развернусь и уеду, а этого обратно не повезу, я тебе не такси. В лесу выпущу, пусть погуляет, а его родственники потом с тобой разбираются.
Прищурился, прочитал, что написано на бейдже, криво висящем на могучей груди охранника, и сделал вид, что записывает его фамилию. В салоне что-то грохнуло, зазвенело, Егор с Романом обернулись синхронно и крикнули:
— А ну, тихо там!
Вика прижала ладони к губам и еще раз врезала локтем по дверце, та загрохотала, охранник окончательно проснулся и не сводил с машины глаз. Егор глянул на часы: с момента звонка прошло пять минут, скоро тут будет не протолкнуться от ментов, эфэсбэш-ников и прочей публики, что выезжает на место предполагаемого теракта после таких вот сообщений. Времени в обрез, а этот дядя кобенится, так и тянет выйти и по душам с ним поговорить. Егор опустил стекло и сказал лениво:
— Врача зови, чтобы отказ от госпитализации подписал, и я уеду. Я тебе тут торчать целый день не нанимался. Звони давай, у меня скоро смена заканчивается.
Охранник сплюнул на снег и потащился в будку, буркнул на ходу «тебе надо — сам и ищи», грохнул дверью. Шлагбаум дрогнул и поднялся, «газель» плавно тронулась с места и покатила по расчищенной от снега дороге мимо старых толстых с потрескавшейся корой деревьев к первому желто-белому корпусу, что показался слева. Подъехали, остановились напротив крыльца, Егор двигатель не глушил, посмотрел на темные окна двухэтажного старого здания, на кучи снега по краям дорожки, что вела вдоль корпуса куда-то за угол, спросил:
