Кайан не ответил. Он знал, что его приемный отец и не ждал ответа. Он погладил Вира по голове и почесал за зонами. Довольный зверь зевнул и свернулся клубком.
— Так дальше нельзя, — сказал Оксиарт. — Ты принц, у тебя есть обязательства перед Бактрией, Согдианой… перед твоими сыновьями. Нить твоей жизни все еще прочна.
— А вы, дядя?
Рот Оксиарта горько сжался.
— Она была моим единственным ребенком.
— У нас есть мальчик.
— Да, только это и утешает меня. Он дорог мне так же, как и моя Сорайя.
— Но он не может занять ее место в вашем сердце.
Вир, играя, ударил Кайана лапой с втянутыми когтями.
— У него там свое собственное место. Как и у тебя. Как и у другого парня.
Кайан кивнул.
— В последнее время я был для них плохим отцом и плохим принцем. Вы ошиблись, назначив меня своим преемником.
Глаза старика сверкнули.
— Ты не можешь указывать мне, что я должен делать, а что нет! Я все еще верховный принц Двух Царств, и мне лучше, чем тебе, известно, какую ношу я возложил на твои плечи, сделав своим сыном.
Он встал с кресла. Нахид тоже поднялась и как тень последовала за ним. Вир перевернулся на живот, присел, широко открыв настороженные глаза. Оксиарт положил покрытую наростами руку на плечо Кайана.
— Если тебя не станет, нашему народу надеяться не на что. А без власти, которую дает твой титул, ты всего лишь солдат, мечтающий о троне.
— Этот титул должен принадлежать ему одному.
Придет время, и он будет принадлежать ему. Но не сейчас. Когда он родился, злые люди стремились погубить его.
— Если его происхождение станет известно, греки направят дюжину армий, чтобы уничтожить его. — Оксиарт презрительно усмехнулся. — Я мог бы назвать тебе многих наших воителей которые убили бы его только за то, кем был его отец, не говоря уже об их собственных расчетах.
— У него есть вы…
— Я стар, Кайан. Нет! — Он поднял ладонь в знак протеста. — Мы всегда были честны друг перед другом. Годы мои сочтены. Я, конечно, не собираюсь сойти в могилу завтра или послезавтра. У серого волка еще остались кое-какие штучки в запасе. Но лучше, чтобы люди знали тебя как моего преемника. Ты не дитя, которое можно задушить во время сна или утопить в реке. Ты — щит, который защитит его, пока он подрастает.
Кайан отбросил прядь волос со лба.
— Мое сердце разрывается при мысли о том, что вы отдали мне то, что по праву принадлежит ей. Она, хотя и женщина, должна была быть правительницей Двух Царств. Она должна была быть вашей преемницей.
