Генерал кладет трубку. Широкоскулое лицо задумчиво.
5.59. Через минуту заговорит артиллерия — начнется огневой налет на Снигири. В комнате тихо, разговоры оборвались, все прислушиваются. Майор Герасимов вынул часы.
6.00. По-прежнему тихо. Ни одного выстрела.
6.05. Тихо.
6.06. Тихо.
6.07. Тихо… Белобородов сидит с закрытыми глазами. Герасимов нарушает молчание.
— Уже семь минут седьмого, — говорит он. — Вызвать начарта, товарищ генерал?
— Не надо. Они сами чувствуют. У них сейчас самая запарка. Нагоняем теперь им не поможешь.
6.08 . Залп… Еще один… Близко и далеко заговорила артиллерия. Слышно, как гудят снаряды, пролетающие над домами. Доносятся разрывы. Но в общем впечатление слабее, чем ожидалось в минуты тишины. Не содрогается дом, не дребезжат стекла, не надо повышать голоса при разговоре. Я делюсь с генералом впечатлениями.
— Такая погода, — говорит он. — Нет резкости звука.
6.20. Прошло всего несколько минут, а канонада стала привычной. Ее уже не замечаешь.
Белобородов звонит в гвардейские полки. Впрочем, здесь не вполне годится слово «звонит» — вместо звонка в полевом телефонном аппарате раздаются резкие гудки высокого тона, несколько похожие на писк, и телефонисты вместо «звонить» употребляют выражение «зуммерить» — от слова «зуммер».
Генерал жалуется:
— Ухо болит от трубки. Скоро она проест мне дыру в барабанной перепонке.
Он ждет, пока к телефону подойдет командир полка.
— Алексей? Узнаешь, кто говорит? Как жизнь молодая? Ты на месте? Как Погорелов работает? Пашет, кажется, неплохо. Трещотки получил? Хороши? А как слева — сосед прибыл? Связь с ним установил? Людей накормил? Разведочка не пробегала туда? Ну, ну, что выловили? Докладывай… Так, так… Начинай, Алексей, — время! Только так, как мы вчера договорились. Обход, обход, обход!
6.30. Белобородов вызывает к телефону командира другого гвардейского полка:
— Николай, здравствуй.
Генерал называет командиров полков по именам. Это шифр, имена являются условными названиями частей, и во всех телефонных разговорах в этот день говорят не о полках, а об Алексее, Николае, Михаиле.
Нередко он обращается к подчиненным на «ты», но порой переходя на «вы», резким, командирским тоном отдаст приказание.
— Как дела?… С лаптями у тебя все в порядке? (Лаптями в этот день в разговорах по телефону назывались танки.) Тогда в чем дело?
Почему задерживаетесь? Давайте, — время, время, время! Разведка принесла какие-нибудь данные? Что? Как будто? Меня «как будто» не устраивает. Не нравится мне это: задачу не ставишь своей разведке. Люди как? Поели, чайку попили? С батальонами связь есть? Ну, давай, Николай, двигай!
