Вернулась в спальню, закрыла ставни, забралась в постель. Но когда выключила стоявшую на тумбочке лампу, комната погрузилась в такую непроглядную темень, что ей стало страшно. Сбив в темноте неловким жестом с тумбочки часы-будильник, поторопилась снова зажечь свет, вскочила с постели, рысью пробежала к окну и опять распахнула ставни. Последние лучи закатного летнего солнца окрасили комнату в мягкие золотисто-малиновые тона.
«Так-то лучше». Выключив лампу, она некоторое время лежала в постели и смотрела в окно, наблюдая за тем, как тает закатный свет и темнеет небосвод, на котором начинают проступать бледные еще звезды. Потом принялась привычно считать собственные вдохи и выдохи, насчитала сто сорок семь и провалилась в сон.
– Элли, беги!
Крик донесся откуда-то из темноты впереди нее. Элли не знала, зачем кому-то понадобилось кричать — она и так уже бежала со всех ног, не разбирая дороги, и ветел раздувал летевшие волосы. Хотя деревьев она не видела — лишь едва заметные расплывчатые силуэты, — зато прекрасно чувствовала, как толстые ветки цепляются за ее одежду, а острые и тонкие ранят и царапают кожу. Земля в лесу, по которому Элли бежала, была неровная, и она знала, что рано или поздно споткнется или зацепится ногой за какую-нибудь корягу и упадет. Нельзя нестись во всю прыть в кромешной тьме ночного леса, ничего не видя вокруг себя. Это просто невозможно.
Неожиданно она услышала прямо у себя за спиной чьи-то шаги и почувствовала движение воздуха, как если бы кто-то…
Чьи-то железные пальцы впились в ее левое плечо; она пронзительно закричала и замолотила по этим жестоким пальцам кулаками, стремясь любой ценой вырваться из их хватки.
Затем совсем рядом она услышала громкий презрительный смех и закричала еще громче и пронзительнее, чувствуя, как чьи-то невидимые руки отрывают ее от земли, перед тем как швырнуть на жесткую постель из низкорослого, но густого и колючего лесного кустарника.
Элли вздрогнула, подняла голову и секунду оглядывалась, не понимая, где находится. Одновременно она задавалась вопросом, почему перебралась на самый край постели и прижалась спиной к стене, подтянув к груди колени и обхватив их обеими руками, как если бы стремилась стать маленькой и незаметной или защититься от чего-то или кого-то.
Потом вспомнила все.
Она в новой школе, именуемой Киммерийской академией.
И ей снова приснился кошмарный сон, приходивший к ней по ночам на протяжении нескольких последних недель, так что она всякий раз просыпалась в холодном поту.
