— Может быть! — не задумываясь согласилась она.
— Тю-тю-ю-ю! — вырвалось у меня, будто я разговариваю с кем-то из наших ребят. — У вас и сил не хватит.
— У меня? Давай померяемся! — не растерялась она и посмотрела на свои маленькие кулачки.
Поставив локоть на парту, она протянула ко мне ладонь. Я тоже поставил локоть на парту и подал свою ладонь. Сжав зубы, чуть не лопаясь от напряжения, я старался прижать к парте руку Зои Михайловны. Она тоже старалась изо всех сил. Даже поднесла другую руку, чтобы придержать локоть. Будь на ее месте кто-нибудь из ребят, я не потерпел бы такой нечестности. А тут делаю вид, что ничего не замечаю.
Но она сама не захотела бороться не по правилам, убрала левую руку. Я жму из последних сил, ладонь Зои Михайловны начинает наклоняться к парте. Еще чуть-чуть — и схватка выиграна!
В этот момент опять приоткрылась дверь и возникла голова Зубаржат. Этого еще не хватало. Мы с Зоей Михайловной растерялись, быстро разжали руки. Сделав вид, что все в порядке, уставились на Зубаржат.
У Зубаржат тоже был видик! Глаза, как блюдца, губы шлепают — то откроются, то закроются, — а слов никаких не слышно. Как в немом кино. Еще бы: не часто увидишь, учительница меряется силой с учеником. Первой опомнилась Зоя Михайловна.
— Зубаржат, ты еще что-то забыла? — рассмеялась она.
— Я боюсь одна… На остановке мальчишки… — пролепетала Зубаржат.
— Фаиль, проводи ее, — сказала учительница и вышла из класса.
Я проводил Зубаржат до остановки. Никаких мальчишек там, конечно, не было. Когда она садилась в троллейбус, я предупредил:
— Расскажешь кому-нибудь про Зою Михайловну — будешь иметь дело со мной!
Я думал, что услышу ее любимое «Подумаешь!», но она, промолчав, уехала. Я зашагал домой.
Уже полгода я тайно тренировался, чтобы взлетать на свой четвертый этаж без остановки, на едином дыхании. Но это оказалось не так легко. Все время застревал на третьем этаже. То дыхание сбивалось, то силы в ногах не хватало.
Когда я вошел во двор, то почувствовал, что сегодня меня ждет удача. И хотя на мне было тяжелое пальто, зимние ботинки, я не думал о них.
Дверь в подъезд была открыта, я разбежался и влетел в нее. Мелькнул первый этаж, без особого труда одолел второй и вдруг услышал:
— Фаиль! Фаиль!
На отопительной батарее сидел совсем незнакомый мне мальчишка в вязаной шапочке, такой, какие носят болельщики — цвета формы любимой команды. Он подошел ко мне и подал руку.
— Приветик!
— Откуда ты меня знаешь? — спросил я.
