– Кто ты? И почему спрашиваешь… Нет. Не хочу знать. Отдай мне
эту вещьи уходи. Никто не узнает о твоих вопросах. Прошу, – тоскливо, тихо, безвольно. Казалось, он сам не верил в подобный исход.
– Уйду. Конечно же уйду, у меня ведь тоже есть дела. Но, может, ты хотя бы постараешься мне помочь? Я не так терпелива, как кажется.
– Внизу много людей. Я уверен. – Грызень облизал пересохшие губы. – Об этом не говорят; никто не знает, зачем и почему их там держат. Однажды я слышал, как поздно ночью они стонут и плачут, и их голоса сливаются в один ужасный звук отчаяния. Даже будучи зверем, я понял – в тех комнатах заперто зло.
– Вижу, ты в душе поэт.
– Я не лгу! Не знаю, зачем тебе знать тайны наших хозяев, но ты погибнешь, как и остальные любопытные! Инкантаторы не прощают предателей!
– Это мы еще посмотрим, – безмятежно заметила Сантера. – Последний вопрос, и ты свободен. Как мне проскользнуть незаметной в запретные комнаты?
– Никак.
– Тc-с. Ладно, перефразирую для недогадливых: там есть ловушки или охранная магия?
– Без Знака тебя растерзают тени, когда попытаешься пройти по коридору, ведущему вниз. Он служит защитой и одновременно ключом к запретным комнатам. Ты и шагу не сможешь пройти без него.
Этого следовало ожидать. Всего лишь частично заколдованная территория, через которую можно пройти с защитным артефактом. Ничего нового, в Улксине, городе смерти, было так же.
– Молодец – заслужил, – довольно похвалила Сантера, кидая грызню вилку. Он рухнул на колени, у самого пола подхватил и прижал ее к губам, как величайшее сокровище в своей жизни.
Его неуклюжие действия не могли не вызвать пренебрежительную усмешку. Но ведьма сдержалась, – следует прощать другим мелкие слабости, чтобы тебе прощали крупные.
– Меня зовут Лиз. Я охраняю портал в Пьете. Захочешь получить еще серебра, много-много больше, – принеси мне Знак своего господина. Эй, ты слышишь меня?
Грызень продолжал разглядывать лихорадочным радостным взором безыскусную гравировку по краю вилки, баюкал ее в ладонях, едва слышно бормотал слова нежности. Когда Сантера приблизилась вплотную, мужчина оскалился и зарычал. Потом, разом поникнув, выдавил:
– Меня называют Клодом. И я запомню твои слова. Слова безумицы.
Он быстро встал и поспешил к выходу, пряча награду за пазухой. Наверняка отнесет к себе в берлогу и будет днями и ночами любоваться, как ненормальная гигантская сорока.
– Ты ведь не будешь столь глуп, чтобы рассказывать кому-нибудь о нашем разговоре? Предателей здесь не прощают. – Ведьма повторила его собственные слова.
