— Ты почему читаешь в темноте? Или просто мечтаешь у окна?
— Здесь было светло, я учу. А ты все, уже закончил свою работу? Тогда я пойду к себе, мне надо писать.
— Ну-ка, постой… Что с тобой происходит? У тебя такой странный вид…
— Папа, кажется, я могу видеть сквозь стены…
Отец сел.
— Ты шутишь, дочка? — Оля не улыбнулась. — Или серьезно?
— Серьезно, я сейчас была в квартире в доме напротив, вон за той темной шторой. Нет, выше смотри, на девятом. Я могу описать все, что в той комнате стоит, хозяйку, котенка…
— Когда-нибудь была там, наверно, вот и все.
— Никогда…
— А с чего ты взяла, что увидела ту квартиру, может тебе все приснилось, придумала? — отец недоверчиво пожал плечами.
— Я сейчас гляну, что на кухне делает мама… — она закрыла глаза, представила кухню, увидела что там делает мать на самом деле и сказала: — Чистит апельсин…
Отец вышел из комнаты и быстро вернулся.
— Запах почувствовала? Или с матерью договорились? Подшучиваете над отцом?
— Нет, папа, это не шутка.
— Значит фокус…
— Это не фокус. Иди, положи что-нибудь на стол в моей комнате, а я отсюда все увижу.
Вошла мать.
— Что вы тут секретничаете?
— Да от тебя все равно не скроешь, но договоримся — пока об этом никому, пусть это будет наша семейная тайна…
Они все рассказали маме.
— Ну, давай, показывай свой фокус.
И Оля уже им обоим стала демонстрировать свои невероятные возможности. Отец и мать по очереди выходили, прятали что-нибудь, переставляли, а Оля все видела, находила спрятанное, словно они играли в детскую игру.
— Я могу и подальше, сейчас посмотрю, что делается вон в той квартире, за окном напротив нас.
Легкий полет, беглый взгляд. В одной из комнат она прочла название газеты распахнутой посередине. Запомнила название статьи на открытой странице. Завтра они купят такую газету и посмотрят, есть ли эта статья в ней. Таким образом Оля докажет сама себе и родителям, что она действительно побывала там, что у нее с головой все в порядке.
Ее рассказ выглядел очень убедительным. В конце концов родители полностью поверили в ее вновь обретенный дар. И оба выглядели почему-то ужасно напуганными. После Олиного возвращения с практики они все время жили в ожидании чего-то нехорошего: дочь очень долго просыпалась с криками по ночам, плакала, как им казалось, без причины, перестала улыбаться, частенько сидела с отрешенным видом. А вот теперь, когда она стала оживать, приходить в себя, вдруг появилось «ЭТО». С одной стороны — ничего страшного, фокусников много, с другой же — они убедились: это не просто фокусы, и никто в мире кроме нее, так не умеет. У ясновидцев просто процент попаданий выше, чем у всех остальных людей. У Оли попадания были сто процентов. Это уже какая-то аномалия. Она не просто угадывала, как многие фокусники, а видела на расстоянии и через стены словно воочию.
