— Пьют, нехристи. Да ты ложись, поздно уж. И я пойду спать, устала сегодня. Ноги уже не носят, натопалась по лестнице, туда-сюда, туда-сюда.
Она вышла из комнаты, продолжая что-то бубнить себе под нос.
Сашка легла, но спать не могла, лежала и думала: что же делать? И вдруг всплыла увиденная раньше картина: камин с пылающими поленьями. Камин. Как Люба сказала? «Угорят, надо проверить, не закрыли бы заслонку». Вот он, выход. О, Господи, что за мысли лезут ей в голову?! Она вскочила, достала из сумки бабкину старую иконку, поставила на тумбочку, опустилась на колени и стала молиться. Слова молитвы сами возникали в ее голове, словно она читала по старому бабкиному псалтырю:
«Спаси меня, Боже; ибо темные воды дошли до души моей.
Я погрязла в глубоком болоте, и не на чем стать; вошла во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня.
Я изнемогаю от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога моего.
Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей. Враги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимала, то должна отдать.
Боже! Ты знаешь безумие мое, и грехи мои не сокрыты от Тебя.
Чужой стала я для братьев моих и посторонней для сынов матери моей.
А я с молитвою моею к Тебе, Господи; во время благоугодное, Боже, по великой благости Твоей, услышь меня в истине спасения Твоего.
Извлеки меня из тины, чтобы не погрязнуть мне: да избавлюсь от ненавидящих меня и от глубоких вод;
Да не увлечет меня стремление вод, да не поглотит меня пучина, да не затворит надо мною пропасть зева своего.
Услышь меня, Господи, ибо блага милость Твоя; по множеству щедрот Твоих призри на меня.
Ты знаешь поношение мое, стыд мой и посрамление мое; враги мои все пред Тобою.
Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их — западнею.
Да помрачатся глаза их, чтоб им не видеть, и чресла их расслабь навсегда.
Приблизься к душе моей, избавь ее; ради врагов моих спаси меня.
Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне».
Эти слова псалома Давида были точно о Сашке написаны. Ее захлестывали темные воды мести. Но, видно, бог услышал ее и избавил от искушения самой наказать своих обидчиков: Сашка услышала шаркающие шаги, кто-то подошел к ее комнате. Вот дверь приоткрылась, Андреевич, покачиваясь, смотрел на нее, потом захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Ну вот и все: она ничего не может сделать, дверь закрыта, на окне — решетка.
Сашка долго сидела в темноте, потом незаметно задремала и почувствовала: кто-то был в ее комнате. Она понимает, что здесь дьявол. Во сне девочка хорошо знает, что на него нельзя смотреть. Она берет в руки бабкину икону, загораживается ею, словно защищаясь, и в то же время все-таки наклоняет образ Богородицы так, чтобы дьявол отразился в стекле. Ей хотелось увидеть хотя бы его отражение, но не успела, проснулась… Взглянула на часы — они словно остановились, выходит, она спала всего несколько минут, а уж ей приснилось такое… Она не успевает додумать эту мысль и снова проваливается в сон. На сей раз во сне она встает с кровати, подходит к двери и открывает ее, идет к лестнице. Тут Сашка снова проснулась. Сон был таким четким, ясным, что девочка вскочила и подбежала к двери, но… та по-прежнему была закрыта снаружи на ключ — обманул ее сон. Разочарованная, ложится она на свое место, тут же засыпает. И опять во сне идет к двери. Теперь она открыта. Сашка снова села на кровати: что за наваждение? Ей так хотелось поверить в этот сон, что она еще раз проверила дверь. Потом на всякий случай подергала и решетку на окне, но все напрасно: и окно, и дверь закрыты. На этот раз она долго не ложится, стоит у окна, глядя на мерцающее в темноте озеро, но когда все же засыпает, то во сне видит толстого рыжего кота, он мяукает, словно зовет ее, просит открыть ему дверь. Сашка идет за ним к двери, спускается по лестнице и входит в библиотеку. Она видит всех троих собутыльников спящими в креслах, карты в лужице коньяка на столе, упавшую с ноги Андреевича домашнюю туфлю и дырку на его носке. Сашка даже во сне удивляется: такой богатый, а носок дырявый. Кот вспрыгивает на стол и лижет коньяк из лужицы. Она проходит к камину: под тонким слоем пепла алеют головешки, легко толкает вьюшку, та бесшумно скользит в пазах, потом Сашка закрывает за собой дверь в библиотеку и возвращается в свою комнату. Проходя мимо зеркала в коридоре, она бросает на него взгляд и видит не себя, а Любу. Во сне ее это не удивляет.
