Мое сердце было добычею тысячи жестоких побуждений, но стыд задушил их всех. Я краснела от низости моего поведение, краснела от ласк Люцилы, краснела за свои слезы.
— Он, — думала я, — только недостойная выставка. Как, без чувства к ней, я плачу!..
Мое лицо было, как в огне. Чтобы скрыть от нее мое смущение, я закрыла лицо платком и забилась в угол комнаты с моими смятением и чувством неловкости, который она приняла за чрезмерность горя.
Итак, она была до последнего момента обманутой моим двоедушием.
Немного спустя я отправилась, слишком даже довольная, что еду вдали от нее завершать мои темные делишки.
Какое я слабое создание, скажешь ты, Розетта, что не могу еще торжествовать над предрассудком!
Опалин, 8 сентября 1770 г.
:
Вот час, когда стража бодрствует около спящих воинов, и он застает меня с глазами, открытыми на мои несчастие.
Сладкий сон, которого бальзам восстановляет истощенную природу! Увы, меня он покидает! Он бежит несчастных, избегает жилищ, где слышатся вздохи, и покоится на глазах, не омоченных слезами.
Я хотел бы на время отдохнуть от моей печали, отвлечь мысль от чувства моих бедствий и на минуту оглядеться на течение жизни.
Какое зрелище грустных перемен — эта земля. Каждый час рождает какой-либо новый переворот. Зловещие светила, катясь на наши головы, увлекают все в вихре своего непостоянства.
Безжалостный рок пожинает наши наслаждения по мере того, как они рождаются, и делает из уничтожения нашего счастья жестокую игру.
С какою быстротою, я видел, исчезало мое! В счастливые дни моей юности, какими богатыми красками я рисовал будущее! — одни веселые картины, приятные виды, чарующие наслаждения; удовольствия за удовольствиями в длинной веренице! С каким жаром я переносился в этот очаровательный уголок, украшенный моим воображением! Как я любил покоиться в прохладной тени, созданной надеждой! Счастливое безумие! Сладостный самообман! Блестящие химеры! Что с вами сталось? Из этого блаженства, которым опьянена была моя душа, что мне осталось теперь, кроме грустного воспоминания?
Как времена изменились! Пробужденный вдруг шумом гражданских распрей и звоном оружия, увлеченный гордой Беллоной из обиталища полного чар, вырванный из объятий горячо любимой подруги, исторгнутый из лона наслаждения, настигнутый смертоносным оружием, блуждающий из области в область, жалкая игрушка в руках судьбы, я видел, как счастье мое исчезало, словно сновидение.
