Он.
Правда, вследствие тщеславия и подражательного инстинкта, столь естественного в. ее поле, она предприняла кое-что незначительное, но эти предприятия не имеют никакого значения для общественного благополучия.
Например, она основала школу французской литературы для сотни молодых людей, принадлежащих ко двору, но устроила ли она общественные школы, где бы научали страху богов, правам человечества, любви к отечеству?
Она оказала поддержку в производстве некоторых предметов искусства и роскоши и немного оживила торговлю, но уничтожила ли она обременительные налоги и оставила ли земледельцам средства лучше обрабатывать землю. Далекая от того, чтобы изыскать меры к обогащению государства, она прилагала все усилия к разорению его, отнимая от полей усиленными наборами работников и вырывая у оставшихся скудные плоды их труда для выполнения пышных и честолюбивых планов.
Она приказала создать новый свод, но подумала ли о доставлении законам торжества? Не осталась ли она по отношению к ним всемогущей? И этот новый свод, основан ли он хоть на справедливости? Соответствуете ли в нем наказание нарушению? Исключены ли оттуда ужасные казни, как наказание за малейшие проступки? Создала ли она правила для очищения нравов, предупреждения преступлений, покровительства слабому против сильного? Установила ли трибуналы, чтобы побудить соблюдать законы и защищать частных лиц против покушений правительства?
Она освободила подданных от ига дворян, но лишь для того, чтобы расширить свою верховную власть. Разве они не ее рабы? Разве она не действует на них страхом? Разве она позволяет им дышать свободно? Разве меч не поднят постоянно над головой неосмотрительных? Вместо того, чтобы самой своею мудростью служить благоденствию народа, она заставляете последний служить, за счет его нищеты, ее корыстолюбию и ее гордости? В этом ли высокие деяния, героические подвиги, которые надо созерцать в восторге?
Вы говорили о ее талантах: они пригнаны к ее добродетелям. Если бы она была хоть несколько причастна гению, она бросила бы беглый взгляд на свои обширные земли и, перестав, как ребенок, забавляться преобразованьицами для извлечения выгод из бесплодных северных провинций, которые следовало бы оставить, все труды приложила бы, чтобы поднять значение богатых провинций юга, так долго остающихся под волчцами и терниями. На место неблагодарной страны, под неумолимым небом, к тому же беспрестанно страдающей от суровых северных ветров и населенной печальными, несчастными, тупыми существами, она имела бы под кротким небом прекрасный области, покрытые цветами и плодами, с населением веселым, богатым, интеллигентным. Природа открыла бы ей новые источники могущества и богатств. Она была бы творцом нового народа вместо того, чтобы быть тираном своих старых подданных.
