По мнению Синклера, цель знаков, которые наносят на тело современные христиане, — достижение более тесного контакта с божественными силами и желание получить от них защиту.
Кохерис ссылается на интересную идею, бытующую у русских и заключающуюся в том, что татуировка имеет связь с черной магией. Известно, что огнеземельцы (фуэгины) не слишком верили в бога и не думали о жизни после смерти. Возможно, их представления были сродни вере в старика, жившего в чаще леса и пожиравшего отклонившихся от маршрута путешественников. Тем не менее Кохерис упоминает о том, что фуэгины татуируют себе пальцы, уголки рта и бедра, и делает такой вывод — эта практика навязана им религией. Но поскольку фуэгины не проявляют к ней интереса, данное заключение представляется сомнительным.
Говоря о людях, утонувших в море или в поднявшихся реках, Кохерис упоминает о трупе, выловленном в Сене: на теле было много татуировок, в том числе изображение епископа, держащего крест.
Исследуя татуировки среди криминальных элементов, Ломброзо посчитал эту практику атавизмом или возвратом к случаям из жизни далеких предков. Автор обнаружил, что преступники Франции, Испании, Португалии и Италии часто включают в число знаков, которые наносят на свои тела, что-то связанное с христианской религией.
Из ста двух преступников у тридцати одного были на теле рисунки, связанные с религией: обычно крест на носу (в одном случае знак стал заметным исключительно из-за попытки стереть его кислотой). Примечательно, что 30 процентов преступников, большинство из которых совершили тяжкие преступления, прибегли к религиозной символике. Ломброзо не дает этому факту объяснения, называя его эмоциональным атавизмом. Возможно, все дело в том, что в римской католической церкви существует два вида практики: один — утонченный, интеллектуальный и пышный, чтобы удовлетворить эстетическим требованиям хорошо образованных интеллигентных верующих, а другой — граничит с магией, к примеру ритуалы, связанные со священным исцеляющим платком святой Вероники, кровью святого, частичками истинного креста. Возможно, татуировка священного символа делается, чтобы спастись от наказания за дурной поступок.
Криминальные элементы, с которыми имел дело Ломброзо, были из католических стран — Италии, Испании, Франции и Португалии, где низшие классы, как правило, очень суеверны и вряд ли осознают разницу между своими религиозными верованиями и магией. Представляется возможным, что преступники, нанесшие на свое тело религиозные символы, сделали так не потому, что хотели стать ближе к какому-нибудь святому или к духовной жизни вообще, а использовали это как инструмент защиты от высших сил. Религиозный символ на теле европейского преступника можно, наверное, сравнить с татуировкой вора из Северной Нигерии. Заклятия, представленные в виде знаков на теле, должны были сделать украденную ношу легче, вора — невидимым, помочь ему двигаться бесшумно и быстро, как леопард, заставить палку сломаться, если преступника поймают и станут бить. Вместо существовавших в прошлом многочисленных и громоздких знаков современный вор может нанести на свое тело крест, чтобы заручиться помощью свыше, такой необходимой при его столь опасном занятии.
