Высокий, плотный мужчина из цеха чесальщиков выступил вперед, говоря:
– Капитан прав, его вина не доказана, хоть он и имел сношения с преступниками… Благородный Лоренцо сам предостерегал нас против незаконного возмездия. Если он хочет предстать перед судом, то наша обязанность свести его в синьорию и передать совету.
Кое-где раздались слова неудовольствия, но толпа все-таки послушалась мастера из такого почтенного цеха. Шум стал утихать.
Монтесекхо вложил шпагу в ножны и сказал:
– Я подчинюсь решению совета… и верю вашему слову, – добавил он, обращаясь к чесальщику.
Высокий мужчина пошел вперед, Монтесекко последовал за ним, со вздохом взглянув на дверь в соседнюю комнату, и шествие направилось ко дворцу синьории. Тут капитана сдали караулу, а чесальщик и еще несколько человек пошли в зал заседаний объявить, что привели капитана Монтесекко, служащего при кардинале Риарио и заподозренного в участии в покушении на убийство Медичи.
Чезаре Петруччи только что вернулся от Лоренцо.
– Над ним свершится суд! – торжественно произнес гонфалоньер. – Скажите это народу, а сами можете присутствовать при суде и решении. В такое время народ должен видеть, что избранные им представители исполняют свой долг без лицеприятия.
Монтесекко ввели в зал заседаний и подвергли строгому допросу о его пребывании во Флоренции и о преступном замысле, с руководителями которого он состоял в личных сношениях.
– Я мог бы сказать вам, благородные синьоры, – спокойно отвечал Монтесекко, – что вы не судьи надо мной, так как я не подданный Флорентийской республики, но это были бы излишние пререкания, ибо я в вашей власти. Я солдат и пустых слов не люблю, также и трусом никогда не был, а ложь – трусость, потому я вам скажу все, как было, тем более что это лучше всего послужит моему оправданию.
– Это самое лучшее, что вы можете сделать, – заметил Петруччи, – тем более что мы удостоверили истину другими свидетелями, а ложь может только ухудшить ваше положение.
Монтесекко ясно и подробно рассказал, как Франческо Пацци, архиепископ Сальвиати и граф Джироламо предложили ему участвовать в свержении Медичи и изменении порядков во Флорентийской республике, введя войско в город из Имолы для подавления народного движения. Он же хотя и находился на службе у графа, но поставил свое участие в зависимость от одобрения плана его святейшеством папой.
– И папа дал это согласие? – спросил Петруччн.
– Так точно, – отвечал Монтесекко, – иначе я немедленно бы отстранился от этого дела.
