– Козимо прав, – сказал Полициано. – Пойдемте, благородный Лоренцо. Донна Кларисса с нетерпением ожидает вас. Она, конечно, уже знает о случившемся. Здесь имеется боковая дверь, через нее путь к вашему дворцу будет короче.
– А Джулиано? – с тревогой спросил Лоренцо. – Где он? Как спасся?
Все присутствующие молчали, опустив глаза перед взволнованным взором Лоренцо.
– Ты мужчина, Лоренцо, и глупо было бы скрывать истину, которую ты все равно скоро узнаешь, – сказал Торнабуони. – Джулиано убит Бандини и Франческо Пацци, которого я не считал способным на такое злодейство.
– Убит? – вскричал Лоренцо. – Мой Джулиано, которого я любил, как сына? Безжалостно убит в полном расцвете сил и молодости! О, почему он не спасся, почему меня не поразила смерть, если уж одному из нас нужно было погибнуть! Пусть бы я был убит, я и так чувствую в себе зародыш смертельной болезни и все равно долго не проживу!
Он закрыл лицо руками и весь дрожал от судорожных рыданий.
– Такова воля Провидения, – сказал Торнабуони. – Благодари Бога вместе с нами, что Он сохранил нам тебя… Твоя жизнь нужнее отечеству, чем жизнь Джулиано.
– Вы не знаете, как я его любил! Где он? – спросил Лоренцо, вскакивая. – Ведите меня к нему, я хочу видеть его… Может быть, он не умер… Может быть, удастся спасти его…
– Он умер, и никакой надежды нет! Кровь его вытекла из многих ран, он погиб геройской смертью за отечество… Это должно утешать нас и сделать его память священной. Не смотри на него теперь, когда он лежит в жалком и обезображенном виде. Мы позаботимся, чтобы у тебя о нем, даже мертвом, осталось отрадное впечатление… Не задумывайся о прошлом. Ты принадлежишь семье и родине, и на тебя возложены великие обязанности, требующие всех твоих сил.
Лоренцо все еще стоял молча, потом выпрямился и провел руками по глазам. Твердая решимость вновь появилась на его бледном лице, во взгляде выражалась непреклонная воля.
– Это правда, я не имею права думать о себе. С этой минуты все силы мои принадлежат родине, пока Господь позволит мне трудиться и работать! Теперь надо утешать и охранять живых, а не оплакивать мертвых.
Он взял под руку Торнабуони, а Полициано накинул на него плащ, чтобы прикрыть рану.
Козимо пошел вперед, и они скоро дошли до боковых ворот дворца Медичи, у главного портала которого собралась толпа. Лоренцо отвели в его комнаты, а Полициано поспешил известить донну Клариссу и детей. С радостным возгласом бросилась Кларисса в объятия мужа, которого уже считала погибшим. Пьетро поцеловал руку отца, а маленький Джованни, улыбаясь сквозь слезы, протянул ему ручонки. Он не понимал, что случилось, но видел, что мать прежде плакала, а теперь чувствовал, что произошло что-то радостное.
