— Подумаешь! То же роботы, а не люди, — снова осуждающе сказал Глеб Малышев.
— Нет, люди! И возможно, неплохие, — возразил Громов. — Но, в отличие от тебя, Глеб, и от каждого из нас, у этих молодых рабочих был только один стимул: ее величество крона!
— А мы разве только за спасибо вкалываем?
— Правильно. Каждому из нас тоже присуще стремление побольше заработать. И это естественно: ведь пока что и в нашем социалистическом обществе даже газировка денег стоит.
— Эх, поскорей бы нам с тобой, Баптиша, до коммунизма добраться! — совсем не к месту с озорной веселостью воскликнул Небогатиков. И что уж совсем не понравилось, больше того — обидело Михаила: этот возглас окончательно сбил разговор с серьезного пути.
— Да, таким трудалям без коммунизма не жизнь: способностей-то у вас — двух котов! — на четвертак, а потребностей больше, чем у жены академика! — в тон Небогатикову откликнулся Борис Малышев, что вызвало уже общий смех и у каждого стремление самому сострить.
Вот когда она сработала — «столичная» местного разлива!
Так что в первый момент никто из четверых собутыльников даже не понял, почему вдруг у Михаила строптиво пригнулась голова, стиснулись одна с другой руки и, не сказав больше ни слова, он решительно направился к выходу.
И только когда осуждающе захлопнулась за бригадиром дверь, оставшиеся в комнате громовцы сообразили, что не к месту развеселились.
— Паразиты вы все! — тоже направляясь к двери, сказала Васена Луковцева.
— Так уж и паразиты, — попробовал возмутиться один из братьев Малышевых. Однако возмущения не получилось.
— В зеркало на себя полюбуйся! — добавила Васена и хотя не столь резко, как Михаил, но тоже внушительно пристукнула дверью.
Минуту, а может быть, и пять минут все парни молчали, старательно избегая смотреть друг на друга. А зачинщик Митька даже ни в чем не повинного Баптиста со своей кровати шуганул.
— Да, комсомольцы, — заговорил наконец Веретенников, — неуютно получилось. Надо знать, когда можно шутить и над чем шутить! А такие слова, как честь и совесть, для каждого из нас… В общем, я лично Михаила Ивановича вполне понимаю. И Васену Федоровну.
Ушел и Фридрих.
2
— Дело тут не в обиде, — сказал вообще-то глубоко обиженный пренебрежением товарищей Михаил, когда вся четверка — Ярулла, братья Малышевы и Митька Небогатиков, — проплутав в поисках Михаила целый час по «насиженным» местам, решила для успокоения нервов хлебнуть по кружке пива и, к вящему удивлению, обнаружила в летнем павильоне парка культуры и отдыха своего бригадира.
