Жена в страшнейшем шоке. Не было бы дочки, сама бы вслед за Гришкой в могилу легла. Я ей и говорю:
– Ты давай ребенком занимайся, а я Борьку стану в чувство приводить.
А по-другому ничего бы и не получилось. Я стал бояться, что старший брат на младшую повлияет как-то ужасно. Дочка их обожала. Когда Гришки не стало, она болела у нас две недели, горела. И в бреду все Гришку звала. Врагу не пожелаю через такое пройти. Что-то надо было делать. И я знал, что никто не поможет спасти сына. Только самому надо как-то исхитриться. Я придумал план. Перевел парня на домашнее обучение. Перевез за город. День он сидит у себя в комнате. Занимается. Вечером я приезжаю, проверяю задания. Гулять с ним ходим. Разговариваем. Но я и не каждый день в город езжу. Дистанционно многие дела веду, деваться некуда. Уезжая, я всегда рискую. Мне же приходится запирать его. А мало ли что случится? Гроза, пожар… Он не выберется. Вот такая штука на мне. Груз нечеловеческий.
– Ломки прошли? – спросил Иван, просто чтобы что-то спросить.
Он чувствовал собственное бессилие, понимая, что помочь не сможет абсолютно ничем, кроме сочувствия. Выслушает, повздыхает и поедет домой. А в доме его скоро появится сын, у которого мать от наркотиков померла. Это – повсюду. Никто ничего не боится, никто ни к чему не готов, все ползут к обещанным удовольствиям, как зачарованные. И – дохнут. Часто и исправно. Как на заказ.
– Ломок уже нет, – подтвердил Семен. – Но лично я верю, что начать он сможет в любой момент. Просто – по старой памяти. Кто-то предложит – не удержится. Его бы в коллектив какой. К людям понимающим. Но – нет ничего такого в округе. Искал. Узнавал.
– Может, ты и организуешь? Кто-то же должен начать? Вот как Ройзман в Екатеринбурге. Сам собрал команду, стали ребят спасать.
– Я ему писал, совета спрашивал. Кое-что подсказал. Так, технические моменты. Я ж вообще не в курсе был. Можно туда отвезти. Но мне как-то стремно. Одного-то уже нет. И не вернешь. Вдруг какая-то случайность? А я далеко. Боюсь. И все думаю, а что можно было сделать, чтобы этого не случилось?
– Я тоже об этом думаю в последнее время, – признался Иван. – Иногда мне кажется, что это – судьба. Потом думаю: откуда взялась эта судьба? Раньше дети не дохли от наркотиков, как мухи отравленные. Болезни были, голод, войны. Но чтоб вот так, массово, люди по своей воле травились… В чем тут судьба? Или – это судьбы военного времени? Ведь, как ни старайся, как ни предупреждай об осторожности, от шальной пули не убережешься. Или если бомба в дом попадает, все погибают – и плохие и хорошие. И тут – так же, что ли? Это стихия?
