– по её зелёным глазам, по её доверчивости. В Москве я окончательно понял, что не могу без неё жить. Эта фраза, затертая в романах, наполнилась для меня смыслом.
20 ноября. Макус. Три тысячи километров, разделявшие нас, превратили мои чувства к Нине в болезнь. Ещё два раза я прилетал в Норильск для консультаций, хотя никакой надобности в них не было. И каждая встреча становилась для меня праздником. И для неё тоже. Мы встречались уже не в гостинице, а в её квартире в центре города. Однажды я пошёл на её спектакль. И был поражён тем, что увидел. Это была совсем другая актриса, ничем не похожая на ту, какую я видел раньше. Каждое её появление заставляло зал затихать, каждый жест был актом, каждая пауза наполнена смыслом. И откуда всё взялось? Она писала, что встреча со мной раскрыла её талант. Вряд ли так, но читать это было приятно.
10 декабря. Макус.
Вот и пришла полярная ночь. Вторую неделю держится минус 40. Теперь и я понял, Нина, как ты здесь жила.
Но продолжу. Хоть это и нелегко.
Чувство к Нине, которое можно назвать любовью, а я называю болезнью, изменило моё отношение к жизни. Меня перестала интересовать работа, она превратилась в скучную обязанность. Я стал много и часто пить, друзья постепенно сменились собутыльниками. Из дома ушёл, невмоготу было видеть осуждающее лицо жены. И то, что она в своём осуждении права, ещё больше озлобляло меня. Я понимал, что ничем хорошим это не кончится и нужно что-то предпринимать. Летом Нина прилетела в отпуск. Три недели мы провели в Пицунде, они подвигли меня к решению всё бросить и переехать в Норильск. Об этом решении я сообщил Нине телеграммой. Она ответила странным письмом. Мне показалось, что её почему-то испугало моё решение.
До переезда нужно было закончить некоторые дела. Я взял командировку в Новосибирск и Красноярск, где в научных центрах велись работы по моим проектам. В Красноярске меня поселили в крайкомовскую гостиницу. Утром по радио я услышал, что в городе гастролирует Норильский драматический театр, привезли спектакли по Арбузову и Шекспиру. В «Укрощении строптивой» главную роль играла Нина Уразова. Я помчался в театр и весь спектакль просидел в счастливом ошеломлении. И от её игры, и от предвкушения того, что увижу её. Это был чудесный подарок судьбы. Тогда я ещё не знал, что за свои подарки судьба всегда выставляет немалый счёт.
Встреча прошла совсем не так, как я ожидал. Пойти было некуда, обкомовская гостиница не место для свиданий, а в гостинице «Север», где разместили театр, у Нины был номер на двоих с другой актрисой. Норильские артисты, среди которых у меня было много знакомых, устроили в своём номере грандиозную пьянку. Не знаю, как в эти дни они выходили на сцену, но пьянка не прерывалась. На четвёртый день я обнаружил, что Нина исчезла. Искали её по всему городу, но так и не нашли. Снова я увидел её только в аэропорту перед отлётом самолёта в Норильск. Держалась она отчуждённо. Возможно, потому что вокруг были люди. Я сказал, что заканчиваю дела и через месяц прилечу к ней. Она ответила: «Прилетай, жду».
