– Спасибо. Не буду вам больше мешать.
– Скажите Егорову, что я хочу его видеть.
– Последний вопрос, Владимир Семёнович. Если бы я скрыл техническую документацию скважины Т-6, чем бы мне это грозило?
– Если ловко – ничем. А если не очень ловко… Думаю, вам были бы гарантированы крупные неприятности… Кстати, о Хазанове. Я не стал бы ограничивать его каким-то рамками. Он три года стремился сюда. Пусть работает так, как считает нужным… Ну что там, Ольга?
– Закончили. Вертолётчики ждут. Николай Тихонович сейчас подойдёт.
– Ещё раз напоминаю: вашей работе придаётся очень большое значение. Чем скорее вы проведёте проверку метода, тем лучше, впереди очень много дел. Андрей Павлович, нынешняя консультация была, допустим, необходима. Но на будущее имейте в виду, что сейчас в поле тридцать четыре таких же отряда, как ваш, и шесть стационарных партий. Если возникнут вопросы, раз в неделю на рации дежурю я или кто-то из моих заместителей… Николай Тихонович, вы закончили здесь свои дела?
– Ещё нет.
– Тогда счастливо оставаться…
– Поднялись… Завидую, сорок минут и в городе. А если там пересесть на самолёт, через пять часов Ленинград, белые ночи. Всё смутно, полутонами. Что захочешь увидеть в этих полутонах, то и увидишь. Во что захочешь поверить, в то и поверишь… Почта, Мартыныч?
– Она самая. Тебе письмо, пляши.
– Нет настроения. Это от мамочки. Беспокоится, как тут её дочка.
– Это – мне. Это – малому, где его черти носят? А это тебе, Игорь Константинович. Из Москвы, держи. А вам, Андрей Павлович, пишут… Я так думаю, можно передохнуть, а потом перетащим ящики. Я их прикрыл палаткой, полежат. Пустые бутылки, ничего им не сделается. Ну, пойти почитать, что там дома делается…
– Андрей Павлович, вы довольны консультацией?
– Кое-что прояснилось.
– А ты, Хазанов? Что же ты отмолчался?
– Вопросы имеют смысл, когда смысл имеют ответы. Если бы у меня на руках был хоть один факт, хотя бы фотоплёнка с ящиками! Ничего, будут. Теперь Андрей Павлович разрешит мне покинуть лагерь?
– Впредь можете не спрашивать у меня разрешения. По распоряжению Шубина вам предоставляется полная свобода действий.
– Учись, милый! Тебе всё ясно? Чхать на тебя Шубин хотел.
– Переживу. Хорошо чхает тот, кто чхает последним. Или правильнее сказать – чихает?.. Пока. Не хочешь поцеловать меня на дорогу?
– Перебьёшься. Счастливо… Игорь Хазанов!..
