Столовая находилась на первом этаже. Вся она заставлена длинными столами, покрытыми клеенкой. Голые стены побелены известкой, и только на одной стене висит портрет, обвитый венком из еловых лапок. Дети устроились за длинными столами, и под тем портретом встал седой человек в форменной тужурке железнодорожника.
Василинка сидела далеко от этого человека и мало что услышала из того, что он говорил, в память врезались лишь последние слова: «Перед вами, сыновьями и дочерьми пролетариев, широко распахнуты двери в новую жизнь». Василинка так и не успела осмыслить, дочь ли она тех пролетариев, перед которыми открываются двери в новую жизнь, как дети по примеру учительницы захлопали в ладоши. Вместе со всеми хлопала и она.
А потом перед каждым поставили по тарелке горячего супа. Василинка спешила, чтобы не отстать, хлебала горячую еду, дула на свою металлическую ложку, обжигала губы. Чтоб она пропала, и почему было не взять деревянную! Только незачем было торопиться, прошло, может, минут пятнадцать, пока подошли к ним две женщины с ведрами и принялись раскладывать в те же тарелки по ложке каши и котлете. Такого угощения Василинка давным-давно не видела.
А потом неторопливо возвращалась домой. Ею овладело чувство неизвестного прежде почтения к самой себе. Не спеша, она подошла к зелено-голубому двухэтажному дому на Гороховой. И тут ее словно молнией обожгло: ложку и вилку забыла в столовой!
Василинка бросилась назад. Но на том месте, где она сидела, на столе ничего не было. Женщина в фартуке вытирала тряпкой клеенку.
— Тетенька…
Нет, она ничего не знает, не видела, всю посуду сдали в посудомойку. А идти туда Василинка побоялась. Придется все рассказать маме.
Что теперь будет?
Василинка стоит напротив мамы, которая штопает, сидя на лавке, и рассказывает, что произошло сегодня.
— Когда разговариваешь, всегда смотри человеку прямо в глаза, перебивает Василинку мама.
А как смотреть прямо в глаза! Мама может по глазам догадаться, что она потеряла вилку с ложкой. А таких у них больше нет.
Мама внимательно слушает Василинку. Ей хочется узнать, что оратор говорил, но, кроме «сыновья и дочери пролетариев» и «перед вами широко распахнуты двери в новую жизнь», Василинка ничего не запомнила.
Мама вздыхает и долго сидит молча, о чем-то думает. Воспоминания перенесли ее в далекое детство.
В распахнутые настежь двери дует холодный ветер. Девочки и мальчики лежат вповалку, свесив вниз головы, на темных закопченных нарах. Горький дым ест глаза. Лежат долго, пока сгорят поленья в низкой, без трубы, печи. Старшая сестра, ставшая после смерти матери хозяйкой, готовит завтрак кулеш из ржаной муки и картошку в мундире. Потом она закрывает двери, и в доме немного теплеет. Наступает день. В одно-единственное окошко покажется сперва маленький серый квадратик света, а иногда и луч солнца.
