— А вы, конечно, и есть тот самый скелет в сундуке! — отрезал Этелстан.
— Очко в мою пользу! Я окончательно победила! — засмеялась Наталия.
Лорд Этелстан снова почувствовал непреодолимое желание встряхнуть ее, но, твердо решив не доставлять ей удовольствия своим бешенством, удалился. Ему вслед опять раздался беспечный смех графини.
Во второй половине дня они прибыли в Тифлис. Грузинская столица покоряла своей красотой: старинные башни со шпилями блестели в золотистых лучах заходящего солнца. Деревья уже стояли в цвету; река, которую они пересекли по мосту, построенному еще в давние времена, несла свои серебристые воды между каменистыми берегами.
Князь Давид с Джемал-Эддином остановились в штабной гостинице, а лорда Этелстана с «принцем» препроводили во дворец наместника.
Дворец, казалось, был создан для пышных балов, которые давал князь Воронцов. В его великолепный интерьер как нельзя лучше вписывалась высокая, исполненная достоинства фигура наместника, давно вошедшего в историю кавказских войн.
Несмотря на свои преклонные годы, граф все еще внушал окружающим благоговейный ужас; с ним считались.
Мраморные колоннады дворца, роскошные залы с позолоченной мебелью — все это невероятно отличалось от того, что предстояло увидеть Джемал-Эддину в Большом Ауле.
Лакеи в белых с красным ливреях в доме Воронцовых разносили за обедом еду на золотых блюдах. Обед состоял из двадцати блюд, и лорд Этелстан невольно подумал, как справится «гость из Индии» с таким изобилием!
Княгиня Елизавета Воронцова блистала ожерельем из бирюзы и огромных бриллиантов; рядом с ней неотлучно находился паж-карлик с огромными усами и в нелепом шутовском мундире. В России вообще любили все диковинное. Так, за императрицей всегда следовали ее пажи-негры в огромных, мешковатых шароварах и тюрбанах с перьями.
Лорд Этелстан наблюдал, как дамы кокетничали с несчастным Джемал-Эддином, завлекали его всеми доступными способами, и раздумывал, как убедить мюридов, что князь Давид действительно не в состоянии собрать миллион рублей для выкупа.
Лорд не сомневался: Шамилю во всех подробностях доложат об этом обеде, как и о любом другом приеме в честь его сына.
Позже вечером он видел, как на балу Джемал-Эддин танцевал с местными красавицами. В свете свечей блестели награды офицеров и драгоценности дам, чьи кринолины, только что вошедшие в моду в Париже, плавно раскачивались под звуки струнного оркестра.
Лорд вышел на террасу через французское окно. В саду пышно цвели олеандры, акации и эвкалипты бросали кружевные тени. Хорошо зная Восток, лорд не сомневался, что шпионы Шамиля наблюдают за всем происходящим. Имам не только хотел знать, чем занят его сын, но и хотел быть уверенным, что его не подменят никем другим.
