В их соединении была неистовая, взаимная тяга. Задыхаясь от желания, они переплелись друг с другом. Рот ко рту, грудь к груди, бедра, слитые воедино. Сознание ее было мутно, но сейчас она могла воспроизвести в мыслях мгновение, когда, в секундном колебании перед тем, как войти в нее, он отпрянул, вглядываясь ей в лицо, собственное его лицо было искажено страстью, а она потянулась за ним дрожащими руками, касаясь верхней губы, стирая с нее капельки пота, и увидела темную, свирепую страсть в его глазах.
А позже, после мимолетной боли и неописуемого наслаждения и экстаза, она вернулась обратно на землю, попав под власть шока и унижения. Его лицо было искажено гримасой самобичевания и угрызений совести. Он безжалостно бранил себя за то, что она может забеременеть. И, потому ли, что было уже слишком поздно и не стоило подкидывать дров в это пламя покаяния, охватившее его, она горько сказала, что он может не беспокоиться — она принимает таблетки.
А теперь Марко ведет себя так, будто бы это она тогда сожалела о случившемся, печально подумала Полли. Возможно, для него удобнее, оглянувшись назад, увидеть себя в роли безупречного, но отвергнутого любовника…
Звук открываемой двери заставил ее быстро обернуться. Вернулся Марко. В руках у него был поднос с кофе и с кусочками пирога. Он кротко посмотрел на Полли.
— Мне подумалось, что мы можем поговорить за кофе и пирогом.
— Как хочешь, — ответила она, опуская глаза. — Только я не уверена, что нам есть о чем говорить, Марко.
— А по-моему, у нас осталась масса тем для разговора, — ответил он, разливая по чашкам кофе.
— Только сливки. Спасибо. — Взяв чашку, она сделала быстрый глоток.
Полли казалось, что он затеял с ней игру наподобие кошки с мышью.
— Попробуй немного маминого исключительного пирога, — настойчиво пододвинул он тарелку. — Я его очень люблю.
— Когда ты женишься, то передашь жене мамин рецепт в качестве приданого, раз уж не можешь жить без маминой стряпни.
— «Не можешь жить» — слишком сильно сказано. Я и сам неплохой кулинар. Надеюсь, это поможет мне завоевать сердце моей избранницы.
— Зависит от того, что именно ты способен приготовить. Большинство мужчин из тех, что я знала, считали, что могут совершать чудеса на кухне только потому, что умели разбить на сковородку пару яиц.
— Без сомнения, ты знала многих мужчин?
Полли уставилась на него. Выражение его лица ни о чем не говорило. Чернильно-черный взгляд казался непроницаем, на лице была маска вежливого любопытства.
