Когда сознание Роса окончательно прояснилось, он обнаружил, что лежит на спине, раскинув руки и ноги, причем полностью одетый. На жесткой коже штанов высохла вода, в рубашку набился песок… но, кажется, особого ущерба ему нанесено не было. Он откинул с лица спутанные волосы, продрал заспанные глаза и начал оглядываться.
Солнце успело подняться, и он увидел, что снова оказался в Щели, там, где все началось. И даже более того. Стоячая лужа, рыжее пятно на желтой скале, облачко, ровный ветер… даже паутина, лениво колыхавшаяся на ветру, — все вернулось на места, как будто все приключения Роса происходили во сне.
Нет, неужто и вправду?.. Нахмурившись, он принялся восстанавливать в памяти отрывочные мгновения погони. Распахнутые челюсти, распростертые когти, хлещущие хвосты, биение крыл… И он сам в слиянии с Зилантом, ибо на какое-то время между ними действительно исчезла всякая грань.
При дневном свете дракона в паутине нельзя было различить. Сеть была просто сетью, качавшейся на ветерке.
Рос протянул дрожащую руку, собираясь тронуть шелковую струну.
Кожа у него на руке была сплошь в шрамах. Тончайшие линии скрещивались на ней тысячами, напоминая дорожную карту Призрачного города.
«Нет, — подумалось ему, — только не это».
Кое-как поднявшись, он стал мысленно взвешивать разные варианты.
Было похоже на то, что драконье гнездо снова погрузилось в сон. На противоположных стенах каньона замерли несколько ворчунов. Они следили за Росом, но никакого превосходящего разума в их глазах не читалось. Поодаль валялись останки механического скакуна. Сто двенадцать ног выглядели не особенно поврежденными, но воздушные фляги, хранилище его движущей энергии, были уничтожены безвозвратно.
Ну и что он должен был теперь делать?.. Он не собирался уходить, не разобравшись, что же с ним произошло. Приснилось или было наяву? Был он теперь свободен — или во что-то влез до конца своих дней?
Или вообще все зависело от того, с какой стороны на вещи смотреть?..
Тут поблизости зашевелился черный, обгорелый комок, который Рос посчитал камнем. Зашевелился, поднял голову и посмотрел на него.
— Я отпускаю тебя, — сказал мастер Пакье. — Ты мне больше не служишь.
Рос кинулся к нему. Кожа поверженного дракона была вся сожжена, но глаз, устремленный на ученика, горел знакомым пронзительным светом.
— Как ты?.. Кто это сделал с тобой?..
— Ты, по-моему.
— Нет, мастер, что ты, я никогда…
Выражение лица юноши заставило Пакье издать хриплый квакающий смешок.
