— Понятия не имею.
— А о чем ты вообще имеешь понятие?
Рос мотнул головой. Его раздирали противоречивые чувства. Если ради обретения свободы он должен был всего-то порвать несколько струн и прекратить земные дни немощного старого дракона — спрашивается, что его останавливало? Что?
Может, в этом и заключается мое испытание, сказал он себе. Преодолеть момент нерешительности. И тогда я буду свободен.
Но такой ход рассуждений лишь привел его в еще большее замешательство. А что, если путь к независимости как раз и лежал через неподчинение приказу мастера Пакье? Если его проверяли на способность вместо слепого подчинения делать то, что он сам находил правильным?
Тройное задание. Ладно, дракона он отыскал. Уже что-то. Но удастся ли обойти два оставшихся условия и все-таки заслужить ту жизнь, о которой он так долго мечтал?..
— Скажи, почему ты прячешься?
— Потому что мир изменился, — ответил дракон. — И продолжает меняться. Это отражается в каждой существующей вещи точно так же, как любая вещь отражает в себе состояние мира. Мы неразделимы. Стало быть, изменяется и наше предназначение.
— Какое же предназначение ты исполняешь теперь?
— Я вижу сны.
— Но не все драконы уснули!
— Пойми правильно. Спать и видеть сны не одно и то же.
— Не все драконы сны смотрят.
— Да-да. Ты сказал, что знаком с кем-то еще. Причем считаешь его лжецом. Кому он лжет — тебе или себе? Если последнее, это тоже можно считать разновидностью сновидений.
— Возможно, то и другое.
— Тогда это весьма опасный дракон. Ты и его пытался убить?
— Нет. Он тот, кто меня сюда прислал.
— В самом деле?
— Да.
Дракон не выказал ни удивления, ни злобы, вообще никакого чувства, понятного человеку.
— Хочу убедиться, — сказал он, — что правильно тебя понимаю. Тот другой дракон, с которым ты знаком и которого считаешь лжецом, послал тебя сюда с заданием меня убить, и ты слушаешься его, поскольку считаешь своим наставником, мастером?
— Да.
— Нет, ты мне не это сказал. Ты поправился. Ты сказал, что он был твоим мастером и учителем.
— Мое ученичество оканчивается с исполнением этого поручения.
— С моим убийством.
— И я должен предъявить ему доказательство.
— Естественно. Я бы и сам того же потребовал.
— Кто-то из твоих посягает на твою жизнь, а тебя это совершенно не беспокоит?
— Но он ведь не сам совершает убийство. Это делаешь ты, причем вполне добровольно. Меня больше занимает то, что дракон взял в ученики человека. Как тебя зовут, мальчик? Следует нам разговаривать как равным, если уж твой наставник считает нас таковыми.
