Всуе упоминать Пити Уитстроу — значит накликать беду, но я знала его долгие годы, с тех еще пор, когда я была моложе Элли Харрел и только обучалась жизни волшебницы. Пити тогда возымел ко мне интерес, и не только от имени своего тестя. Он стал моим первым спутником в путешествиях по стране, и кончилось это, понятное дело, нехорошо, так что я его здорово ненавидела. Но вот он отставил тарелку и принялся врать, повествуя, чем он последнее время занимался и с кем, и я поневоле задумалась, что этот тип, как ни крути, оставался моей единственной ниточкой в детство, в те времена, когда в Чаттануге закрылся Музей десятицентовиков, когда умерла вдова Винчестер и ее особняк в Калифорнии сделали достопримечательностью для туристов, и я в очередной раз пожалела, что Уитстроу был негодяем и подлецом, с которым никакой каши не сваришь.
— Пити, — сказала я.
— Питер, — поправил он.
— Пити, — сказала я, — что там за колечко у тебя на пальце? Совсем новенькое?
На вид это была простенькая железная полоска, почти как хомутик, который сантехник, устанавливая раковину, иной раз надевает на палец, чтобы не потерять.
— Это последнее нововведение, над которым мы бьемся в Старом концерне, — ответил Пити. — Колечко желаний. Смысл в том, что у любого надевшего тотчас исполнятся три желания, и никто ему не будет задавать вопросы.
Я поинтересовалась:
— А в чем подстава?
— Проблема есть, но к технологии она отношения не имеет, — ответил Пити. — Может возникнуть ошибка пользователя. Большинство людей полагают, что желание есть сознательный акт, в то время как обычный человек только и делает, что беспрерывно желает — каждодневно и ежечасно, всю свою жизнь, осознавая это или не осознавая. Вот, к примеру, дамочка только надевает колечко на пальчик, отчаянно переживая, что бы такое в первую очередь загадать, а кольцо уже знает: ей хочется, чтобы в суставе унялась поселившаяся с утра боль, чтобы перестал орать соседский ребенок, а посуда вымылась сама собой. В результате кольцо, едва одолев второй сустав, превращается в простой косный металл, растратив всю свою силу на эти три пожелания, два из которых столь ничтожны, что едва заслуживают упоминания. Зато что касается ребенка — вот беда-то, вот, право, беда… Передай мне, пожалуйста, сидр!
— Можно колечко посмотреть, мистер Уитстроу? — подала голос Элли.
— Конечно!
— И чего же ты хотела бы пожелать, Элли, такого, чего у тебя прямо сейчас нет? — не без некоторой ревности спросил Кайтер Пайк.
