Мария недолго сидела одна, следом за ней в холле появился Хан. Он словно ожидал встретить ее здесь, сразу кивнул в сторону кухни — неси, мол, молоко, сам уселся на диване. Когда Мария вернулась с кружками, приказал сесть рядом.
— Расскажи-ка мне что-нибудь интересное, а то настроение плохое…
— Вы хотите, чтобы я подняла вам настроение? — изумилась Мария.
— Мне надо отвлечься, у меня мозг так устроен, что я не могу сразу отключаться от работы. Обычно у людей проблема как раз в другом — не могут сосредоточиться на работе, а я вот такой… Но отдых ведь требуется… Рассказывай любую ерунду, можешь доверить мне любые секреты, я не болтун, они навсегда останутся секретами…
— Предлагаете исповедаться палачу?
— Почему бы нет? — слово «палач» он пропустил мимо ушей. — Тебе же хочется поговорить о своей жизни, так ведь? Ты тоскуешь по близким, жалеешь себя, свои несбывшиеся надежды, а слушать тебя некому — твои соседки сами хотят изливаться… Давай, начинай!
— Спасибо за интересное предложение, но у меня нет никакого желания плакаться в жилетку кому-либо, а уж тем более вам!
— Ты не поняла, это приказ. Если не хочешь усложнить свое существование, начинай! Что-нибудь выбери поинтереснее из своего серого, постылого бытия…
— Да, моя жизнь была скучной, так что ничего интересного выбрать невозможно. Вы бы лучше поговорили с молодыми, вон Рита — не человек, а фонтан, из нее так и брызжет энергия, ей явно есть что рассказать, такое же увлекательное, яркое, как она сама…
— Нет, мне сейчас нужно что-нибудь поспокойнее, пусть даже скучное, умиротворяющее… Вспомни, что у тебя было хорошего, доброго?
Он говорил так уверенно, властно, совершенно не сомневаясь, что она сейчас же выложит ему на потеху все свои тайны, всю историю своей жизни. И Мария вдруг невольно стала припоминать, а что же у нее в жизни было хорошего? Но почему-то, в голову лезло только плохое: ни с того, ни с сего вспомнила, как муж, у нее на глазах, начал ухаживать за другой женщиной, а то как-то в большой компании оборвал на полуслове ее рассказ: «Помолчи!» Потом вспомнила, как однажды она надела новое платье, оно ей так шло, повернулась к нему, спросила: "Ну, как?", — естественно, ожидая восторгов, а он сказал: «Глиста в корсете»… Стоп, ведь было же и хорошее у них! Ну-ка, вспомни, какие охапки черемухи он приносил! Да, черемуху носил… А что еще было?
Но как бы она ни прожила свою жизнь, ей совершенно не хотелось сообщать Хану ни о хорошем, ни о плохом… Мария молчала.
