— Вы просто переутомились, дружище. Разве можно называть себя предателем, когда стараешься восстановить мир и спокойствие?
— И действуешь против своих?
— Если рассуждать в расовых категориях. А сейчас речь идет о большем.
— А кто научил меня оперировать расовыми категориями?
— Образумьтесь же наконец.
— Я сыт по горло разумностью.
— Вы в самом деле способны отождествлять себя с этой толпой? — спросил я. — Вы?
Он устало посмотрел на меня своими мудрыми, похожими на хамелеоньи глазами. О господи, подумал я, он действительно на пределе.
— Вы поможете мне? — спросил он. Его голос звучал как шорох сухой травы. — Если мы сообща что-нибудь придумаем, то, может быть, сумеем к ним пробиться. Они уже приустали.
— Пробьемся. Непременно. Я вернусь в понедельник утром, и мы подумаем.
— Лучше бы поскорее все уладить.
— К сожалению, невозможно. Мне необходимо уехать на уикенд. Вы же сами говорите, что они уже приустали.
— Ну, невозможно, так невозможно, — улыбнулся он, но лишь по привычке и совершенно безрадостно. — А жаль. Очень жаль.
* * *
Поразительно, какое сопротивление пришлось мне преодолеть, чтобы поехать на ферму в тот уикенд. Словно и люди, и обстоятельства сговорились не допустить этой поездки. Чарли. Беа. Разумеется, Беа больше всех. Но даже и Элиза, вроде бы привыкшая за двадцать лет брака к моим частым отлучкам.
— Не понимаю, зачем ехать туда на уикенд? Взял бы отпуск, и поехали бы всей семьей.
— Сейчас я не могу взять отпуск.
— Ехать в такую даль всего на пару дней. Да еще в твоем состоянии.
— Ради бога, хватит о моем состоянии! Я не беременная женщина.
— Но ведь прошло всего три месяца с тех пор, как у тебя…
— С каких пор? Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь быть инвалидом. — Тут мне в голову пришла спасительная мысль. — Кроме того, я возьму с собой Луи.
Это ее удивило.
— Луи?
— Пора уже нам с ним поговорить по душам. Он с февраля болтается без дела. Не хочет учиться в университете, да и вообще ничего не хочет. Убеждать его бесполезно, сразу прячется в панцирь, как черепаха. Но во время поездки, я думаю, мне удастся поговорить с ним серьезно.
— Обещаешь?
— Разумеется.
Она какое-то время молчала, не спуская с меня глаз. Мы сидели за столом, в углу горела лампа. Ильза, извинившись, ушла к себе готовиться к экзаменам. Луи где-то шатался. Даже не пришел домой к ужину. Непривычно было ужинать вдвоем с женой. Обычно я допоздна в конторе, а когда возвращаюсь, просто подогреваю себе что-нибудь в духовке. А если мы оба дома, значит, у нас вечеринка, прием или что-нибудь в этом роде. Но в тот день, вернувшись из Вестонарии, я поехал прямо домой, усталый, взволнованный и без малейшего желания пререкаться.
