Потом, с листком в руке она прокралась в коридор, и, рассчитывая, что муж еще не спит, тихонько постучала в его дверь. Никто не ответил.
– Наверное, он спит, – подумала Мариза и повернулась, чтобы уйти с бумагой в руке. Но в это время раздался легкий щелчок и дверь приоткрылась.
– Э – эй? – раздался низкий голос.
– Это я, муж мой. Я пришла поговорить. Можно мне войти?
Дверь открылась шире, и Мариза проскользнула в спальню. Огонь в камине потух, и в комнате было холодно.
– Почему вы не позвали слугу подбросить дров? – спросила она, ставя свечу на маленький круглый столик; язычок пламени осветил пустую бутылку из-под вина.
– Неважно, – возразил Кэм. Добравшись до кровати, он отвязал от пояса кинжал, взбил кулаком подушки и растянулся одетый, не сняв сапог. Кинжал он положил у изголовья.
Мариза осталась в невыгодном положении – его лицо было в тени, в то время как она сама была освещена ярким пламенем пропитанной ароматами све^и.
– Зачем вы пришли? – спросил он.
– Чтобы выразить вам свою признательность за то, что вы спасли меня сегодня.
– Могли прийти для этого утром. – Голос был раздраженный. «Черт ее побери, – думал он, – она что, не сознает, что делает, явившись к нему ночью и стоя у его постели в нимбе света, блики которого играли в ее каштановых кудрях, сияли в глубине ее зеленых глаз?» Его левая рука непроизвольно сжалась в кулак. Эта женщина влекла его, словно морская дева, влекущая корабль в опасный водоворот.
Под его взглядом Мариза вдруг оробела. Надо ли было ей приходить? Может быть, он прав, и лучше было встретиться с ним утром. Особенно смущало ее то, что выражение его лица она не видела.
– Мне хотелось увидеть вас поскорее, – сказала она, поняв свое смятение. Голос ее зазвучал нежно и чарующе. – Мне хотелось выразить вам свою благодарность за спасение моей жизни. За ваше великодушие и отвагу. Я хочу сделать вам памятный подарок. Я не думала, что вы рассердитесь, если я приду ночью. Не знала, что вам хочется видеть меня как можно реже.
– Да, вы правы. Так оно и есть!
– Я верю вашим словам! – пылко вскричала Мариза, протягивая к нему руку, в которой держала документы.
Он взял бумаги. Она отступила назад, к дверям спальни, но он удержал ее.
– Что это такое? – спросил Он, показывая на бумаги.
Мариза почувствовала тепло его сильной руки, сжавшей ее пальцы.
– Это – дарственная, – пробормотала она. – На поместье.
– Какое поместье? – спросил он, непроизвольно гладя ее нежные пальцы, гладкую кожу руки.
