в частности, подозреваю, что о существовании «князя» Игоря он узнал не из киевских летописей, которых до Владимира I никто и не вел, а все из тех же византийских хроник. Архонт
[26] Русии Игорь упоминается, например, Львом Диаконом как отец
[27] Святослава в рассказе о болгарском походе последнего. В текстах на греческом имя Игорь выглядит так: ’Іγγορος или ’Іγγωρ. По правилам греческого правописания простая гамма γ передает звук (г), а двойная гамма γγ – «носовое г». Соответственно самими греками имя Игоря произносилось (ингор(ос)). Наиболее вероятно, что у отца Святослава было германское имя Ингвар (более точно (ингўар) с «носовым г» и «полугласным у») или, если русь была «не совсем шведами», то нечто похожее. Переводчик византийской хроники то ли по незнанию греческого произношения, то ли по другой причине передал кириллицей двойную гамму как простую и в результате вместо Ингора получил не существовавшее в природе имя
Игоръ, которое, однако, прижилось и в форме
Игорь осталось весьма популярным вплоть до наших дней. С тех пор превращение «носового г» в простое (г) при переводе греческих и латинских текстов на русской язык стало традицией, сохранявшейся потом много сотен лет и проявившейся у Курбского в «
иговском языке». Так что «имена русского именослова… Игорь, Игельд и Иггивлад» так писались только в русских кириллических текстах, латиницей же их оригиналы изображались несколько иначе: Ingvar, Ingeld, Ingewald, причем Ingeld – это всего лишь сокращенная форма от Ingewald.
Поразительно, но именно имя Инегелд стоит вторым в списке послов Олега! Мне кажется, написание Инегелд вместо Игельд, – аргумент в пользу того, что греческого текста договора Олега с византийскими императорами никогда не существовало в природе, а, значит, не существовало и такого договора. То есть, договор, конечно, был; автор «Повести» не мог придумать его весьма пространный текст. Но вопрос, кто с кем договаривался и на каких языках был написан договор, на мой взгляд, остается открытым.
– Бэрримор, среди Баскервилей водились Ингевальды?
Бэрримор чуть ли не бегом семенит к шеренге копченых фамильных портретов:
– Вон тот, одноглазый в углу – Ингевальд Баскервиль. И этот, с бородавкой на носу тоже. И этот, с мясистым сизым носом – Ингевальд, и вон тот…
– Стоп, Бэрримор, хватит!
Итак, «инговые» имена у пронырливых эстонцев – это наследие отнюдь не финское, а германское. Тут и спорить не о чем. Если ставить знак равенства между эстонцами, эстами и чудью, то есть считать вслед за БСЭ чудь финно-язычным племенем, то получить это германское «наследство» древние эстонцы могли вследствие «северного крестового похода», то есть не ранее тринадцатого века. Однако, тут возможны варианты, при которых «иговские» имена у чуди могут оказаться гораздо боле древними. Но это уже мои собственные догадки, и место им соответственно дальше, в «Измышлениях».
