Зверь искал, зверь бежал, не теряя в груди какого-то странного чувства ожидания помноженного на тоску и надежду. Что-то вновь и вновь заставляло его просыпаться в новом логове рыская днями и ночами в подземных тоннелях выискивая запах жизни того единственного кто бы мог остановить его словом и жестом, дав наконец, так нужный ему покой в кипящей страстями душе.
День сменялся ночью, а ночь в свою очередь днем. Иногда, когда зверю не хватало пищи в своем логове, он выходил на охоту с заходом солнца. С удовольствием, вырывая мягкие и сладкие внутренности двуногих жертв, но ни на миг, не прекращая своего поиска, вновь и вновь припадая носом к запахам живых, в надежде уловить аромат того, кто ей был так нужен.
Ей?
Да, в короткие минуты покоя в новом логове, ее часто посещали сны картинки былого, когда она могла ходить и улыбаться как остальные живущие, когда не было еще голода и жажды затмевающей разум, все пожирающей жажды убивать всех и вся вокруг.
Из-за этих снов она и бежала сегодня всю ночь тесными сырыми и темными коридорами каменных тоннелей, вспоминая свои чувства и улыбку того, кто должен быть рядом с ней. Должен...любить ее, быть всегда рядом, не отходя ни на шаг, касаясь ее трепещущего тела своими руками. О как же ее мучила эта разлука! Непередаваемая тоска из боли горькой разлуки, рвало ее естество на части, придавая в какой-то момент даже сил в этой бесконечной гонке за неведомым. За чем-то, что было живо пока лишь только в ее снах.
Усталость накапливалась свинцом в мышцах. Зверь слабел, а на спине даже треснула кожа, оголив мышечную массу, но это все было пустым. Вернувшись в логово к сладким снам, она все вылечит, лишь бы очередной забег по городским канализациям дал бы хоть намек на счастье, вновь оказаться рядом с тем, кто ей так дорог.
Внутренние часы подсказали зверю, что еще одна ночь прошла в пустую. От злости и тоски хотелось выть и рвать зубами глупые камни, и зверь возможно так бы и сделал, если бы уже на обратном пути к сну и покою, он внезапно не замер у одного из люков выходящих на улицу, сквозь решетки которого в тоннель пробивались пока еще слабые утренние лучики солнца.
Да!
Все тело монстра пронзила крупная не то судорога, не то дрожь, от осознания того, что оттуда сверху, ее сон, ее мечта шлет ей весточку, что он не забыл ее, он помнит и ждет лишь ее одну, дабы навеки утонуть в ее любви и нежности! Нет, это не она его нашла, это он ей оставил метку узнавания! Он помнит ее и так же ищет и ждет!
