— Не сомневаюсь, девушка, — сухо бросил Гаррик. — Поэтому скажи, как случилось, что тебя нашли? Не верю, что мои друзья забрели в комнату для шитья.
— Я спустилась вниз.
— Но тебе было приказано не выходить, — резко напомнил он.
— Значит, намереваешься уморить меня голодом? — негодующе осведомилась она, чувствуя, как к горлу подкатывается тугой комок. — Никто не принес мне поесть, поэтому я решила сама отправиться на кухню.
Лицо Гаррика едва заметно смягчилось.
— Прекрасно. Все произошло из-за того, что о тебе забыли. Но это не дает тебе права воровать оружие, госпожа!
— Я сделала это только, чтобы защититься!
— От кого? — удивился Гаррик. — Никто не причинит тебе зла.
— Возможно, однако намерения у них были недобрыми, уж это точно!! — огрызнулась Бренна.
— Но то, что они собирались сделать, позволительно в этом доме! — объяснил Гаррик, насупив брови.
— Значит, ты разрешил бы им овладеть мною?
— Конечно! Я не запрещал друзьям развлекаться и прежде и не собираюсь делать этого сейчас.
— Тогда почему ты велел мне скрываться от всех? — Бренна в очевидном недоумении распахнула глаза.
— Хотел дать тебе время привыкнуть к новой жизни, — как ни в чем не бывало бросил Гаррик, словно ожидая, что она оценит такую предусмотрительность. — И по-прежнему намереваюсь подождать, пока ты не смиришься.
Девушка пренебрежительно оглядела его потемневшими от гнева глазами:
— Ты снова показываешь себя последним дураком, викинг, поскольку я никогда не привыкну к той жизни, которую ты хочешь навязать мне. И не стану шлюхой для твоих приятелей.
По всему было видно, что Гаррик едва сдерживается.
— Думаю, девушка, настало время показать, кто здесь хозяин!
— Нет, Гаррик, не надо! — вмешалась Элоиза. — Не перед всеми!
Она сказала это по-норвежски, уверенная, что Бренна не понимает ни слова.
— Ее нужно проучить, — резко ответил он.
— Да, только с глазу на глаз, сынок! С ней нельзя обращаться как с остальными рабами, гордость ее слишком велика.
— Гордый дух можно сломить, госпожа.
— И ты поступишь так, с этим великолепным созданием?
— Почему ты принимаешь ее сторону, мать? — Гаррик задумчиво склонил голову набок. — Надеешься, что я буду терпеть ее капризы и выходки?
— Нет, просто чувствую, что-то вроде родственной связи с девушкой, — призналась Элоиза. — Когда-то я испытывала почти то же, что и она. Но меня завоевали любовью.
— Что же ты тогда предлагаешь?
— Можешь попробовать победить ее добротой, сын, — тихо предложила Элоиза.
