Из-за двери донесся приглушенный крик:
— Я открою!
Потом я услышал шаги, и Брук Уотсон распахнула дверь. На ней были джинсы и свитер, светлые волосы закручены в узел и заколоты карандашом. Я избегал встреч с ней после дискотеки, когда она отошла от меня с опаской. Теперь она, увидев меня, улыбнулась:
— Привет, Джон.
— Привет. Моей матери понадобилась ваниль или что-то такое. У вас не найдется немного?
— Это как для мороженого?
— Нет, она такая коричневая — для готовки.
— Ма, — крикнула она, — у нас есть ваниль?
В прихожую, вытирая руки полотенцем, вышла мама Брук и помахала мне: заходи.
— Давай заходи — не держи его там, Брук, заморозишь до смерти, — улыбаясь, сказала она, и Брук рассмеялась.
— Тебе лучше зайти, — сказала она с улыбкой.
Я потопал ногами, стряхивая с ботинок снег, вошел внутрь, и Брук закрыла дверь.
— Брук, давай, теперь твоя очередь! — крикнул кто-то высоким голосом, и я увидел младшего братишку Брук и ее отца — они лежали на полу и играли в «Монополию».
Брук опустилась на пол, кинула кость, отсчитала свой ход и застонала. Ее младший брат Итан захихикал от радости, когда она отсчитала стопку игральных денег.
— Ну что, холодно там? — спросил отец Брук.
Он все еще был в пижаме и теплых шерстяных носках, чтобы не мерзли ноги.
— Давай, па, твоя очередь, — попросил Итан.
— Не страшно, — сказал я, вспоминая предыдущий вечер. — Хотя бы ветра нет.
И я не прячусь среди деревьев, пока мой сосед вырывает легкие у бродяги, так что и в этом смысле тоже неплохо.
Мать Брук вернулась в комнату с упаковкой ванили.
— Этого вам должно хватить, — сказала она. — Хочешь чашечку горячего шоколада?
— Я хочу! — крикнул Итан, вскочил на ноги и бросился на кухню.
— Нет, спасибо, — ответил я. — Маме это для чего-то нужно, так что я лучше побегу.
— Если понадобится что-то еще — пожалуйста, — сказала она все с той же улыбкой. — Счастливого Дня благодарения!
— Счастливого Дня благодарения, Джон! — повторила Брук.
Я открыл дверь, и она пошла проводить меня. Мне показалось, Брук хочет что-то сказать, но она наклонила голову и рассмеялась.
— Увидимся в школе, — сказала она, и я кивнул:
— Увидимся в школе.
Я спускался по ступенькам, и она помахала мне, широко улыбнувшись и сверкнув скобками на зубах. Это было так мучительно-красиво, что я заставил себя улыбнуться. Мои правила неколебимы. Так она в большей безопасности.
Поспешив домой, я запихал ваниль поглубже в карман и сжал руки в кулаки, чтобы было теплее. Все дома, когда их укутал снег, стали похожи друг на друга: белая лужайка, белая подъездная дорожка, белая крыша, углы скруглены, все очертания утратили резкость. Никто, проезжая мимо, не смог бы догадаться, что в одном доме живет счастливая семья, в другом — несчастная и неполная, а в третьем — логово демона.
