.
Не то чтобы Коллинз проявлял неискренность, утверждая, что никогда не шел против правды жизни. При том, что любое из его удивительных совпадений и изобретений вполне могло бы само по себе иметь реальный аналог в действительности, трудно возразить против того, что, оказавшись собранными воедино в пределах одного повествования, эти невероятности порой подрывают читательскую веру в реальность изображаемого. Но тем не менее Коллинз оставался большим мастером своего дела, и, подражая ему, многие современные авторы «романов тайны» могут извлечь для себя немалую пользу. Коллинз никогда не использует зря «перипетий», он не оставляет «оборванных концов» сюжетных нитей. Коль скоро у него в романе что-то происходит, каким бы сенсационным или, напротив, пустяковым ни было это событие, Коллинз никогда не включает его в повествование исключительно ради его сенсационности или забавности. Пример тому — знаменитый эпизод в романе «Без имени», где в течение получаса Магдален сидит с бутылочкой опия и считает проходящие мимо корабли. «Если в течение получаса пройдет четное число кораблей, то это знак жить дальше, если же нечетное — то это смерть». Можно, конечно, сказать, что здесь типичный пример псевдодраматизма, ситуации, задуманной, чтобы заставить читателя пролить слезы. Но это не так. Бутылочка с опием появляется, чтобы сыграть свою роль позже. В следующей части книги эта бутылочка будет обнаружена в несессере Магдален, и это открытие сыграет решающую роль в сюжете: ее муж сочтет, что она вознамерилась его отравить, и потому вычеркнет ее из своего завещания.
В «Лунном камне», который из всего созданного им более всего напоминает детективный роман в современном смысле слова, Коллинз весьма успешно использует принцип «наиболее невероятного персонажа»[15] в качестве преступника и вдобавок самого неожиданного метода совершения преступления. В данном случае таким средством является уже упоминавшийся опий, наркотик, о котором сейчас сравнительно неплохо известно многим, но в эпоху Коллинза он был веществом загадочнейшим, несмотря на Де Куинси. Опий «Лунного камня» и пластическая хирургия в «Шахе и мате» — это предшественники той длинной вереницы медицинских и научных загадок, которая простирается до наших дней.
В 70-е и в начале 80-х годов объемистые романы с чудесами и тайнами уверенно сохраняли главенствующие позиции: требовалось три пухлых тома, чтобы вместить все хитросплетения интриги, множество событий и неспешно обрисованных персонажей
