И это все похерило.
Черт, он помнил, как не спал целый день, уставившись в потолок, говоря себе, что когда они снова пойдут вместе в клуб — в туалетах, либо где-то еще — он ни за что такое не повторит. Но каждый раз, входя внутрь, он становился будто зависимым, когда ему предлагали пилюльку именно с тем эффектом, которого он так жаждал.
А еще были те два поцелуя — первый дальше по коридору отсюда, в смотровой. И ему пришлось выпрашивать его. А потом второй в его спальне, как раз перед тем, как он впервые вышел с Сакстоном в люди.
И в этот раз ему тоже пришлось выпрашивать.
Блэй резко перестал делать вид, что всерьез занят тяганием железа, и положил руки на бедра.
Он приказал себе уйти. Просто встать, блядь, с места и свалить, пока Куин не перешел на следующий тренажер и его не спалили.
Вместо этого он осознал, что глаза прикованы к этим плечам, этой спине, стройной талии и накачанной заднице, мускулистым ногам.
Наверное, это все алкоголь. Последствия той перепалки возле эвакуатора. И эта ситуация с сексом с Лэйлой в общем…
Но он был возбужден. С каменным стояком. Готовым к действию.
Блэй посмотрел на перед своих свободных шорт и почувствовал желание застрелиться.
«Боже, пора скорее отсюда валить».
***
Куин продолжал подтягивания, подход за подходом, пока его руки не онемели, а бицепсы, судя по ощущениям, словно отодрали от костей тупыми клинками — и это еще был детский лепет по сравнению с его плечами. Вот с ними была настоящая проблема. Их словно начисто освежевали, а затем прошлись по живому промышленной шлифмашинкой.
И неизвестно, сколько подходов он сделал. Сколько намотал миль на беговой дорожке. Сколько раз качал пресс, отжимался, совершал выпады.
Он просто знал, что будет продолжать.
Цель — полное изнеможение. Он хотел добиться его до того, как поднимется наверх и примет горизонтальное положение на своей кровати.
Спрыгнув с турника, он опустил голову, уперся руками в бедра и тяжело дышал. Правое плечо тут же свело, но это его ведущая сторона, так что он ожидал подобной реакции. Чтобы ослабить спазм в мышцах, он сделал широкий мах руками, а когда повернулся…
Куин замер.
По другую сторону голубых матов рядом с входом на тренажере сидел Блэй, неподвижный, как поднимаемое им железо.
Выражение его лица говорило о вулкане страстей. Но это была не злость.
Нет, не злость.
У него был стояк, да такой, что светил им через весь зал. Может даже и через весь штат.
Куин открыл рот. Закрыл его. Открыл снова.
