И все это время он хранил у себя на груди синий камень, свидетеля его преступления и позора. С момента своего побега из Места у Неиссякаемого Источника он ни разу и не вынул его из филактерии. Но ни на мгновение не забывал о том, что камень странствует вместе с ним — холодный, отстраненный и осуждающий. По ночам его посещали сны — о Марит, искавшей его в Долине Воронов, о Юбале, который звал его со сторожевой башни, но он никому не говорил о своих мучениях.
Настал день, когда он вновь ощутил беспокойство. Посмотрев на север, он спросил у охотников на бизонов, что там, и они ответили: «Привидения».
И Абрам, распрощавшись с охотниками на бизонов, направился туда, на север, в страну привидений.
Закутанный в меха, с привязанными за спиной копьями и стрелами, в подаренных охотниками на бизонов снегоступах, Абрам наконец-то добрел до края необозримого белого пространства. Он никогда не видел столько снега — один сплошной снег, за которым не было видно ни гор, ни горизонта; он даже и вообразить не мог, что бывает такой яростный, так дико завывающий ветер, — как будто с каждым его порывом налетали тысячи демонов, готовые растерзать его плоть и заморозить самое сердце. Он подумал: «Я дошел до края света. Это моя судьба».
Он пошел вперед, порыв ветра сорвал с него меховой капюшон и обжег его лицо ледяным дыханием. Торопливо натянув капюшон и крепко держа его под подбородком, он продолжал идти вперед, не зная, что передвигается уже не по земле, а по морю. Он понятия не имел, что ожидает его в конце этого путешествия, только смутно понимая, что идет в страну мертвых. Как только Абрам подумал, что он уже умер, лед под его ногами внезапно проломился, и он с головой окунулся в ледяную воду.
Вынырнув, Абрам отчаянно пытался ухватиться за льдину, но лед все время ломался под его меховым рукавицами. Пока он барахтался в воде, что-то ударило его по ногам, и он увидел, что вокруг него плавает огромное бурое чудовище. Им овладел ужас. Ему уже не хотелось умирать, он страстно хотел жить. Но все усилия были тщетны, он чувствовал, как немеют в воде ноги, медленно начинает неметь все тело. Когда лед под его руками обломился в последний раз и он снова погрузился в черную ледяную глубину, его последняя мысль была о Марит и о теплом солнечном свете.
Абрам летел. Но он летел не как птица, а полусидя-полулежа и руки у него были плотно скрещены на груди под грудой мехов. «Может быть, так мертвые переселяются в страну предков?»
