Что такое чувство человека? Не смутный ли образ, желание, страсть, навязанная врагом? Кем может быть навеяно чувство страха, охватывающее как бы поневоле, но в экстремальной ситуации? Например, здесь, в зоне. Кого из команды не охватывала страсть: выжить! спастись! убежать! скрыться! А зачем, собственно? Присматриваясь к членам своей команды Валлиса рано или поздно замечала простые человеческие слабости и потому каждый раз на привале пыталась растормошить мужиков. Но зачем? И убегать, и скрываться тоже — зачем? Где? Вся планета уже заразилась какой-то неизвестной болезнью, и человечеству осталось совсем немного. Это Валлиса поняла довольно давно, только ни с кем своими мыслями делиться не хотела. Даже с любимым начальством. Любимым? А каким же должен быть Станислав Сигизмундович? Только любимым. Потому что начальник, потому что…
Когда появилось в её жизни это любимое чудовище? Валлиса иногда величала про себя начальство самыми обидными словами, но каждый раз после этого жутко болела голова. Боли наваливались неизвестно откуда, хотя девушка была совершенно здорова. Но первая головная немочь пришла в довольно юные года. Когда же это было?..
— Равви, сегодня ваша Рафаила привела новенькую. Но она из гоев, — отвлёк священника от молитвы служитель.
— Что с того? Пусть радуется, потому как выпало послужить благородным делам. Где она?
— Лежит в усыпальнице. Рафаила проводит вас к новенькой.
Священнослужитель прошёл с неофиткой в усыпальницу. Туда вели четыре двери, разбросанные по сторонам света каждая. Равви и девушка вошли через чёрные северные двери. На юг вели красные, на восток — зелёные, на запад — белые, но обычно все пользовались только северными. Стены усыпальницы были засыпаны иероглифическими письменами, а мраморный пол мозаичными рисунками. Посреди залы стоял треугольный алтарь с открытым резным гробом, в котором виднелась фигура девушки. Она лежала с закрытыми глазами и, если бы не необычная обстановка, можно подумать, что девица просто прилегла малость вздремнуть или отдохнуть с дороги.
— Ну, Рафаила, ты делаешь успехи, — довольно кивнул равви.
— Да я её раньше усыпила, она даже не видела ничего, — изобразила скромность неофитка.
— Всё равно хорошо. Ведь о виртуальном общении с инфернальным миром когда-то сам Платон сказал, что «допущенные к видениям непорочным, непоколебимым и счастливым, мы созерцали их в свете чистом, чистые сами и ещё не отмеченные, словно надгробием, той оболочкой, которую мы теперь называем телом и которую не можем сбросить, как улитка — свой домик».
