— Протекцией я обязана вам?
— Ну, не хмурься, не стоит, — заворковал мастер. — Ведь лучше тебя никто с этим не справится. Будь умницей. Мы не один год с тобой знакомы, и никто ещё с таким вниманием, с таким пониманием, с таким умом не относился к своим повседневным делам.
— Когда мужчина называет женщину умницей, это всегда надо понимать: сказано тебе, значит, выполняй, дура. Так? — кисло констатировала Валлиса.
— Ты опять всё утрируешь! — покачал головой шеф. — Сама посуди, есть ли в нашем ордене кто-либо лучше тебя владеющий создавшейся ситуацией? Нет. Даже сейчас услышанную от меня информацию ты восприняла как мудрость, в которой необходимо разобраться для того хотя бы, чтоб стать избранной. Ведь так? Далее. Есть ли кто, умеющий управлять народной толпой? Нет. Есть ли кто, умеющий на месте анализировать лабораторную и психогенную информацию? Нет. Да и тебя уже давно пора переводить в высший градус. Или я не прав?
— Хорошо, мастер. Но команду я подберу сама.
— Не вопрос. Что хочешь, сколько хочешь, но чем быстрее, тем лучше.
— Странное дело, Ратибор, — в пещеру, устеленную звериными шкурами, вошла Рада. — Я наконец-то настроилась на мозговые каналы шестерых пришельцев. Оказалось, что пятеро из них — живые машины для уничтожения живых существ, этакие киборги, и только женщина имеет функции живого мыслящего существа, хотя её развитие несколько заторможено и частично стёрто каким-то психотропным воздействием или кодом. Возможно, эта женщина — учёный, которого используют как рабочую лошадку архантропы-людоеды.
Ратибор — высокий атлет, покрытый белой шелковистой шёрсткой, покрывавшей его торс вместо рубашки, что-то писал, склонившись над резным письменным столом морёного дуба. Пещерная келья или кабинет атлета выглядел бы не очень уютно, если б не множество шкур различных животных, разбросанных по полу и висящих на стенах. К тому же кое-какие предметы обычной мебели, изготовленной ещё в человечьем мире украшали грот.
Собственно, насельников этих пещер мог бы назвать пришельцами из другого мира или измерения любой современный житель планеты, потому что большинство из новых обитателей планеты недвусмысленно смахивало на гомеровских циклопов, с той лишь разницей, что эти выглядели поприличней, несмотря на единственный глаз во лбу да шёлковую шёрстку по телу. У некоторых вдоль позвоночника топорщилась даже густая щетина, всё равно как стриженая грива у коня.
Надо сказать, циклопы были очень разномастные по физической оболочке, но их объединял ум. То есть цель циклического присутствия в этом мире у них звучала как существование для ближнего, для окружающих, для обустройства планеты. Что касается последнего, то это жителям зон пока не всегда удавалось. Но каждый из них уже что-то делал для обеспечения жизни всей планеты в целом, а остальное нарастёт, как мясо на костях.
