К счастью, проводник скоро освободился от молитвенных приготовлений ко сну и помог спутнику отыскать совсем недалеко местечко на берегу ручья, развести костёр, чтобы поставить котелок с горной зубодробительной водицей.
Зубодробительной её сразу окрестил европеец, потому как решил сначала утолить жажду прямо из котелка и закашлялся при первом же глотке. Всё же, немного отдышавшись, белый дикарь сделал пару внушительных глотков и снова задохнулся от холода, мигом сковавшего не только дыхательные пути и носоглотку, но даже вызвавшего из глаз ещё не успевшие замёрзнуть слёзы.
— Пока ночь не посетила Друк Юл, нужно увидеть хозяину чортэнь, — подал голос китаец.
Ещё раз, поклонившись туристу для вящей убедительности, шерп показал в сторону чортэня. Проводник явно предполагал, что его поведение всё объясняет и даже больше, но вслух говорить ничего не стал. Вероятно, это тоже особенность тибетских обывателей, только турист совершенно ничего не понял и решил на всякий случай уточнить.
— Вот ещё. Зачем это нужно? — скривился он, но всё же пошёл вслед за шерпом к чортэню, к висевшему при дороге полотнищу, потерявшему под солнцем, ветрами и дождями свой первоначальный цвет. Сейчас полотнище выглядело как серо-грязно-лиловая тряпка с нарисованными на ней свежими письменами, болтавшееся на каменной кладке из булыжников, словно транспарант на каком-нибудь Доме Советов.
— Однако, — удивился европеец. — Кто это здесь потрудился? Ведь писано совсем недавно. Или я ошибаюсь?
— Это соёмбо, [15] — пояснил китаец. — Соёмбо хозяину, — он снова поклонился европейцу.
Теперь понятно, почему проводник тащил европейца к чортэню и до сих пор усердно тыкал пальцем с неостриженным длинным ногтем в намалёванные на полинявшем лоскуте письмена. Турист кашлянул, принял важную позу, но, поскольку всё равно без перевода не смог бы понять смысл писанины, попросил китайца перевести письмена на более понятный язык.
— В огне он пришёл, солнце и луна встретили его у дацана, — забубнил шерп. — Но он должен принести смерть или же забрать её. Этому поможет Ян — Инь, единство истоков всего сущего. Это круговорот в прошлом, настоящем и будущем при помощи двух рыб. Соёмбо должно быть золотым. Здесь писано чёрным. Значит, двум друзьям решать — овладевать хозяину силой или же оставить её под небом овладения.
— Это всё здесь написано? Но ведь никто не знает, что мы отправились в дацан! — ошеломлённо прошептал европеец. — Кто же мне советует овладеть силой или же оставить её?
