Печь побелит к празднику Ирина,
Сварит студень и намоет пол.
Распрямит натруженную спину,
Сядет,
одинешенька,
за стол.
И уйдет с печальными глазами
На берег,
где вербы зацвели.
За окошком взвизгнут тормозами
И умчатся дальше «Жигули».
Не услышит старая мотора,
Сгинув в довоенном далеке:
С Федором спускается под гору,
К солнечно смеющейся реке.
Федор прямиком идет ко броду,
Снял ботинки,
засучил штаны…
И плывет Ирина через воду
С луговой веселой стороны.
Всю-то жизнь вот этак бы с любимым
Плыть,
руками шею охватив.
И зачем ты, счастье,
мимо, мимо?..
Не нашло к Иринушке пути.
И теперь ей слышится гармошка,
Видится кадрильный перепляс…
Расписались.
Бабоньки в окошках —
С молодых не сводят влажных глаз.
Но домой вернулись не на свадьбу
Объявило радио войну.
Не узнать колхозную усадьбу:
Бабы голосят, как в старину.
…По щеке горюн-слеза скатилась
На подарок Федора —
платок.
В сумерках Ирина спохватилась
И в печи раздула огонек.
Собрала на стол и снова села
С краешка у длинного стола.
Но рука от дум отяжелела,
Приподнять стакана не смогла.
Не сморгнула старая слезину,
Уголком платка зажала рот…
Выпрямила сухонькую спину —
Празднует одна который год.
