— Мы никогда не видели подобного в ходе проведения королевских туров! — кричал один из полицейских, сдерживая напор толпы. — Это больше похоже на битломанию!
Не только полицейские, но и сами члены королевской семьи никогда не сталкивались с подобным проявлением поистине всенародной любви.
О том, насколько ошибались они в своих первоначальных оценках, легко судить по личной переписке Чарльза. Рассуждая о причинах подобной популярности, он писал: «Возможно, все дело в свадьбе. Она так шикарно была организована, наподобие голливудского фильма. Наверное, она исказила восприятие моей супруги другими людьми. В любом случае подобное отношение пугает меня и наводит оцепенение на Диану».
Оцепенение? Возможно, сначала оно и имело место. Но, окунувшись в живительные воды общественного внимания, Диана очень скоро поняла, что оказалась в своей среде. Общаться с людьми, поднимать им настроение и вселять надежду — все это стало для нее именно тем смыслом, ради которого стоило жить.
Впоследствии мы остановимся более подробно и на общественной жизни принцессы Уэльской, и на ее активности в области благотворительности, а сейчас просто отметим, что обитатели Букингемского дворца были озадачены.
— И почему ее все так любят? — сокрушался Чарльз. — Ведь, по сути, единственное, что она сделала, — это ответила «да» на мой вопрос в соборе Святого Павла.
Были и те, кто увидел в поведении Дианы определенную угрозу. Проницательный политик Алан Кларк записал на страницах своего знаменитого дневника:
«Когда Диана сказала в соборе Святого Павла «Да!», оглушительная волна ликования прокатилась по толпе. Возникло такое ощущение, будто ты очутился в Средневековье. Это должно было насторожить монарха: теперь у него появилась новая соперница. Своим поведением принцесса Уэльская воплощала путь наверх. Она превратилась в икону, поскольку сумела добиться всего, о чем только мечтала молодежь ее поколения».
А как оценивала Елизавета подобное отношение народа к своей невестке?
«Если честно, то трудно сказать, что королева чувствует или думает на самом деле, поскольку она никогда об этом не говорит, — заметил человек из ее прислуги. — Единственное, что я могу сказать определенно, — среди ее штата многие видели в поведении Дианы определенную угрозу для королевы».
Выше уже упоминалось о том, что у принцессы был свой подход в общении с прислугой. С одной стороны, она любила спускаться к дворцовым работникам (в прямом и переносном смысле), считая их отличными собеседниками. С другой — и здесь проявлялись качества, скрытые от непосвященных глаз, — она могла быть излишне требовательной, несправедливо резкой и эмоционально несдержанной. Особенно часто это проявлялось во время международных визитов. Вот, например, в каких выражениях любимый дворецкий Дианы Пол Баррелл описывает свои впечатления от поездки в Японию:
