«Академические успехи — забудьте об этом! — смеялась Диана. — Другое дело еда. Я ела и ела. Попросить меня съесть три куска копченой рыбы и шесть буханок хлеба было одним из самых смешных развлечений в нашей школе».
Что ж, легкомысленное отношение к учебе — вполне обычное дело для молоденькой девушки, а вот в том, что касается обжорства… Через несколько лет булимия станет постоянной спутницей Дианы.
Проучившись три года в Ридлсуортсе, Диана последовала по стопам своих старших сестер и поступила в частную школу Уэст Хит, расположенную в живописных окрестностях графства Кент. Как замечает одна из учившихся вместе с ней девушек, «это было очень простое место, не требующее проявления выдающихся способностей. В стенах школы воспитанницы взрослели очень медленно, поскольку были лишены большинства взрослых увлечений, как то встреча с мальчиками, курение и легкие спиртные напитки, употребление которых разрешалось — разумеется, в умеренных количествах — в некоторых лондонских школах. Тем не менее мы все были очень довольны и счастливы в этом спокойном месте». К тому времени, когда Диана перешагнула порог нового учебного заведения, шестнадцатилетняя Джейн ходила в отличницах, а строптивая Сара была исключена за… пьянство.
«Я пила просто потому, что мне было скучно, — признается она. — Я пила все — виски, куантро,[10] джин, шерри… Но больше всего мне нравилась водка, потому что ее запах легче всего было скрыть».
Возможно, в подражание старшей сестре, а может быть, это было проявлением юношеского максимализма, но Диана также попыталась предстать в роли бунтаря-одиночки, готового разрушить существующие правила. Однако она не учла, что была сделана из другого теста. Переходный возраст для нее скорее ознаменовался резкими перепадами настроения — от бойкого воодушевления до депрессии. Впоследствии эмоциональное непостоянство станет отличительной чертой нашей героини.
Подруга Дианы Эльза Боукер вспоминала, как однажды та пришла к ней в расстроенных чувствах.
«Диана стала рыдать уже на лестничной площадке. Она выглядела очень необычно — без макияжа, не причесана, в каком-то мешковатом свитере и брюках. Зайдя ко мне, она сказала: «Я полностью разбита» — и зарыдала еще безутешней. Она плакала, затем вытирала слезы салфетками «Kleenex», снова плакала, снова вытирала слезы — и так выпотрошила четыре коробки салфеток. У нее было такое душевное состояние, что я даже испугалась за нее — как бы она не совершила самоубийство».
