Внутри ЧД уже началась настоящая цветомузыка. Цветовая гамма канала плывет, формы структур ощутимо меняются. Желтый язык, удерживавший баржу, успел стать фиолетовым и подозрительно шевелится, одновременно приобретая голубоватый оттенок. Не дискотека, конечно, оранжевое смещение всего 9-10 минут. Это, скорее, вечер бальных танцев.
Не мешкая подвожу "Паровоз" к гигантскому мертвому кораблю и выстреливаю все захваты, какие у нас имеются – магнитные и гравитационные. Теперь, чтобы расцепить оба космолета, потребовалась бы совершенно невероятная силища.
Приближается самая ответственная фаза, когда нельзя управлять кораблем, лишь глядя на мониторы и лениво передвигая рычажки пульта. Я надеваю шлем виртуального обзора и украшаю пальцы сенсорными колечками. Теперь, чтобы включить или вырубить нужную группу гравигенных движков, мне достаточно отдать мысленный приказ или просто пошевелить нужным пальчиком.
Я поочередно запускаю носовые и кормовые двигатели: импульс – вперед, импульс – назад. Сто килотонн массы послушно раскачиваются.
– Кажется, ходит почти свободно, – с придыханием говорит Омар, радостно округлив глаза, но тут же охает: – Шеф, смещение – меньше семи!
Не реагируя на этот панический писк, я даю задний ход и медленно веду груз к выходу. Корпус баржи наполовину выходит из ловушки, но потом снова застревает. А на дисплее появляются пугающие цифры: 6.29 минуты.
– Омар, реверс!
Боцман у меня молодец. Четко сработал, нажимая нужные сенсоры. Сопла кормовых двигателей развернулись, так что теперь почти все дюзы смотрят вперед. Это наш последний шанс.
Я запускаю форсаж, и страшный толчок выдергивает аварийную посудину из каверны. Дюзы продолжают извергать плазму, и мы хорошим ходом двинулись навстречу нормальному пространству.
Радость длится недолго. Возле самой воронки, когда оранжевое смещение внезапно обрушилось до 4.4 минуты, скорость вдруг начинает падать. Даже полной тяги "Паровоза" не хватает, чтобы протащить такую массу через гравитационную подушку разволновавшейся ЧД-воронки.
– Чавкает, проклятая, как у давешних девок промеж ног, – метко подмечает Омар.
– Уймись! – зашипел я. – Потом вспомнишь.
Когда-то считалось, что вырваться из черной дыры, перед тяготением которой бессилен даже свет, невозможно. Формально это правильно – даже самые быстрые корабли, развивающие скорость в три процента световой, не способны преодолеть кривизну континуума в зоне воронки. Но существуют различные уловки, чтобы обойти жесткий закон природы.
