– Если ты не хочешь заниматься пропагандой, – сказал Ангара, – то, конечно, вряд ли у тебя возникнет желание сражаться на нашей стороне.
– Или, к примеру, провести группу наших солдат в место расположения ваших войск, – добавил Хедли.
– Обе эти идеи мне не по душе, – ответил Аликхан.
– Он воин, сэр, а не какой-нибудь проклятый перебежчик, – проворчал Дилл.
– Очень хорошо, – после паузы заговорил коуд. – У меня нет никаких идей насчет того, как можно тебя использовать, по крайней мере, не подвергнув предварительно кондиционированию. И уж точно у меня нет никаких идей насчет того, как подвергнуть кондиционированию мусфия, даже если бы я счел это этичным.
Хедли пристально смотрел на Аликхана, как будто мог взглядом запрограммировать его, но не произнес ни слова.
– Ты собираешься… Ты будешь пытаться сбежать? – спросил Аликхана Ангара.
– Нет, пока Бен Дилл не освободит меня от «честного слова», которое я ему дал.
– Прекрасно, – сказал Ангара. – Мы будем обращаться с тобой как с почетным гостем, хотя придется наложить кое-какие ограничения. Альт Дилл, я прикомандировываю вас к Аликхану. Оставайтесь неотлучно с ним. Кое-кто из наших людей в эти дни настроен весьма агрессивно. Прости, Бен, что я лишаю тебя возможности летать, но, думаю, это важнее.
Дилл вытянулся по стойке смирно, отсалютовал, и оба пилота вышли. После их ухода Ангара покачал головой:
– Эта проклятая война с каждой минутой становится все непонятнее. Единственный пленник, пока что попавший к нам в руки, оказался пацифистом, а я даже понятия не имею, как его использовать.
– Приветствуем вас в нашей маленькой психиатрической больнице, сэр, – сострил Хедли.
На высокогорном плато вокруг базы мусфиев кипела работа. Утюжа болотистую местность и заполняя неровности грунтом, повсюду громоздились строительные механизмы, на равном расстоянии друг от друга создавая взлетно-посадочные площадки. Вленсинг с удовлетворением наблюдал за происходящим. Рядом с ним стоял Дааф.
– Зачем столько площадок? – спросил он. – Неужели вы так уверены, что вскоре сюда прибудет много воздушных кораблей, не говоря уж о пилотах?
– Конечно, – ответил Вленсинг. – Почему бы нашим друзьям не откликнуться, не принять участие в этом грандиозном предприятии?
Дааф подумал о том, в каких условиях находятся раненые мусфии, составляющие более шестидесяти процентов личного состава, и не сказал ничего. Он уже понял, что спорить со своим начальником бесполезно, да и себе дороже – кому охота выслушивать новые упреки в глупости и необразованности?
