Андор повернул голову Тани к себе и наклонился, чтобы рассмотреть ее поближе.
— Так и есть, не умылась, — сказал он с усмешкой.
Таня резко дернула головой и безуспешно попыталась вырваться. Лазарь с улыбкой наблюдал за ней.
— Я случайно услыхал," — что наш друг пообещал с вами сделать, если вы ослушаетесь его. Может, вам лучше вернуться в комнату и привести себя в порядок, пока не поздно?
Вне сомнения, это было бы разумнее всего сделать, коль скоро побег откладывался на неопределенное время. Тем более что сопротивление бесполезно — Таня была зажата с двух сторон этими громилами… Но она всегда отличалась упрямством, за которое и бывала бита неоднократно. Почему же сейчас она должна вдруг проявить благоразумие и сговорчивость? И вообще эта угроза больше похожа на игру — сказано же отшлепать, а не высечь… А на подобные угрозы ей плевать. Таня решила стоять на своем до конца.
— А я моюсь раз в месяц, под настроение, — запальчиво объявила она, но в глазах сверкнули озорные искорки, — у меня впереди еще три недели. Так что я к воде и близко не подойду.
Всем было ясно, что этой выдумкой она прикрывает свое нежелание исполнять чужую волю.
— Так вы собираетесь ослушаться Штефана?
— Ни много ни мало.
Андор многозначительно хмыкнул. Лазарь опять рассмеялся. Таня снова попыталась высвободиться, пользуясь их веселым и, казалось, беспечным настроением, но не тут-то было. Оба крепко держали ее, а Андор для верности еще и завел ее руку за спину.
— Это вовсе не смешно, Лазарь, — сказал он, — она еще больше разозлит Штефана, а он и так почти вне себя. Он даже ушел отсюда, чтобы не видеть всего этого безобразия.
— Да, как говорится, от греха подальше, — подтвердил Лазарь.
Он принялся внимательно разглядывать Таню. Потом вдруг сокрушенно покачал головой и обратился к другу:
— Сдается мне, что ему вряд ли полегчает. Мы же все рассчитывали найти красавицу и вот, — он кивнул на Таню, — что в результате всех усилий имеем.
— Штефан теперь видит, что хоть вымой ее, хоть нет — результат один. Вот и гневается.
— Да, согласен с тобой. Ничего не поделаешь. Но не будем беспокоиться — достанется все равно не нам с тобой, а ей.
Весь этот разговор велся с одной целью — заставить Таню передумать и не упрямиться. Но ей пришлось не по нраву, что они снова говорят так, словно она какая-то вещь, да еще позволяют себе издевки по поводу ее внешности. Кроме того, они явно побаивались гнева Штефана.
Таня толкнула локтем Лазаря в бок и спросила:
