Когда Джимми напивается до положения риз, то ночует у нас на раскладном диване. Порой он ложится прямо в своей белой фетровой шляпе, порой шляется по всему дому без рубашки, хотя знает, что мама этого терпеть не может. А вот своих наручных часов Джимми не снимает никогда. Часы у него золотые, массивные и тяжеленные (видно, как они оттягивают ему руку), но время показывают неправильно. Папа говорит, что Джимми забывает их завести. Кстати сказать, личности вроде Джимми часов не наблюдают.
Прошло шесть месяцев с той пятницы, когда компания приятелей-картежников распалась — уж очень высоки оказались ставки, — и папа теперь пропадает по выходным в казино или играет в покер в игорном доме рядом с вокзалом. Мама говорит, что он шляется по притонам и борделям. Я бы с ней согласилась, только не очень себе представляю, что такое бордель.
Поначалу большая игра проходит раз в неделю, в субботу вечером, и папа весь предшествующий день сидит у себя в кабинете и готовится, не отрываясь от книги Дойла Брансона «Супер/Система» и делая иногда пометки на полях мягким карандашом. Папа штудирует эту книгу, как заядлый турист — путеводитель. Одну и ту же страницу он читает снова и снова, пока глаза не наполнятся слезами и не покраснеют, а губы не пересохнут. Перед ним мелькают алгоритмы и таблицы вероятности, и он не реагирует на раздражители вроде хлопанья дверью, звука разбитой тарелки или скрипа, с которым мама оттирает посуду.
Папа не разговаривает даже со мной. Раньше по субботам мы с ним частенько играли в карты — в вист, в криббидж или в «двадцать одно», — теперь, похоже, с забавой покончено. Порой я проскальзываю к нему в кабинет — подсмотреть, чем он занят, — но он меня и не замечает. Разок поднимет глаза и скажет: «Рыжик, я, кажется, раскусил секрет» — вот и все. А по большей части папа и вовсе молчит.
* * *
Мама сидит на одном месте у окна уже больше часа, держа перед собой раскрытую книгу. Притворяясь, будто читает, мама покачивает головой и сжимает губы, словно пытаясь сосредоточиться, но уже минут десять не переворачивает страницу. Время от времени мама поднимается, чтобы выпить чаю, но дело ограничивается кипячением воды. Про заварку и все остальное мама забывает. Когда она проделывает это в третий раз, я достаю из холодильника молоко и сама готовлю ей чай. С дымящейся чашкой в руках я подхожу к маме. Она хватает меня за запястье и больно стискивает.
— С нами все будет хорошо. — Мама отпускает мою руку. — Нам недолго осталось ждать, обещаю тебе.
