Лицо его прямо-таки просияло.
— Да, меч давал тебе власть.
— Давал? Но теперь не дает? — Она нахмурилась. — Что это значит? Объясни.
— Ты могла командовать мною, как хотела: я не имел права лгать тебе, причинять вред или отказываться выполнять твою просьбу.
Она ошарашенно уставилась на него: теперь понятно, почему он так послушно закрыл глаза в машине, когда она его об этом попросила, — ему и правда нужно было ее разрешение, чтобы открыть их снова. Подумать только, она имеет полную власть над этим могучим викингом! С ума сойти можно! Но она почему-то говорит об этом в прошедшем времени.
Она подозрительно сощурилась и спросила:
— Значит, ты утверждаешь, что раньше я имела власть, а теперь не имею?
Его ухмылка стала еще более самодовольной и торжествующей, хоть это казалось невозможным.
— Воистину так. Когда ты отпустила меня, ты потеряла надо мной свою власть.
Розалин со вздохом откинулась на стуле. Ей надо бы рассердиться на него: она имела такие преимущества над ним, а он даже не потрудился сказать ей об этом. Но, с другой стороны, он не обязан посвящать ее в эту тайну. Что бы он выгадал от этого? И как она заключит с ним соглашение, если он теперь вправе не выполнять ее приказы? Да, ей следовало бы сердиться, но она не могла — она ведь по-настоящему никогда не хотела иметь такую власть ни над ним, ни над кем бы то ни было. Но если он теперь свободен…
Интересно, о чем еще он умалчивает?, — Есть ли какие-нибудь другие возможности у этого меча, о которых я должна знать?
— О которых ты должна знать? Нет, теперь волшебная сила меча будет служить только мне.
— И что это за волшебная сила? Он отложил вилку и нож и произнес:
— Дай мне меч, и я тебе все покажу.
— Да, сейчас, — хмыкнула Розалин. Насмешка — она всегда насмешка, и ее трудно не заметить.
— Ты не хочешь дать мне меч даже на время? — спросил он оскорбленным тоном, и Розалии осторожно ответила:
— Пойми меня правильно. Торн. Ты ведь можешь исчезнуть в любую минуту, и я не могу поручиться, что ты не захватишь с собою и мой меч. Я не хотела бы подвергать твое честное слово такому испытанию.
— Ты что же, думаешь, что я тебя обманываю?
— А разве ты не обманул Жан-Поля, сочинив сказку про вечное проклятие?
Последовало напряженное молчание, в течение которого викинг обдумывал ее слова. Внезапно он откинул голову и расхохотался. Затем он поднял бокал с вином, словно предлагая молчаливый тост в ее честь, и заметил:
— А мне даже нравится, что ты мне не доверяешь. Розалин удивленно воззрилась на него:
